В поисках смысла (сборник)

Ученые — даже те, кто способен совершить нобелевское открытие — в общем-то, нормальные люди. Они хотят заниматься тем, что им интересно, и еще хотят, чтобы им за это платили деньги, на которые можно жить. Им не нужны несметные сокровища и великая слава (ищущие их не идут в науку). Но им нужно, чтобы их не дергали по пустякам, а доверяли их интуиции. К. Новоселов и А. Гейм в свое время обратили внимание на выброшенные куски клейкой ленты с тонким слоем графита. Так начался их путь к созданию графена, углеродной пленки толщиной в один атом. И зачем им все эти перечни ВАК, все эти микрофильмы? Зачем писать отчеты, когда можно работать?

Там, где создана подлинная научная среда с ее высокой требовательностью к методу и творческой свободой для идей, ВАК просто не нужен. Уверен, что Манчестерский университет (там и был открыт графен) и без ВАК не присудит научную степень кому попало, за деньги или по знакомству. Слишком уж он дорожит своей репутацией. Ну, а там, где такая среда не возникла или, наоборот, исчезла в связи с недостатком финансирования и эмиграцией либо смертью главных ученых, никакие административные контрольные меры уже не помогут, да и простое вливание денег — тоже. Бурную деятельность можно сымитировать, это даже легче, чем провести настоящее исследование, да и денег под грамотную имитацию дают больше.

Впрочем, пора заканчивать. Мне как научному сотруднику надо еще заполнить «показатель результативности научной деятельности» (ПРНД) за истекающий год, для отчетности. За статью, опубликованную в журналах из перечня ВАК, я запишу себе 10 баллов за печатный лист, а за статью в прочих журналах — только 8. А вот «разработка действующих компьютерных программ» принесла бы мне целых 15 баллов за 1 авторский лист. Да-да, никакой опечатки, инструкция Академии Наук требует измерять «действующие программы» в авторских листах. Это, видимо, 40 000 знаков… машинного кода? Языка программирования? А, какая разница, отчитаемся как-нибудь… От этого ведь и зарплата будет зависеть, и возможное повышение по службе.

Я не знаю, какие у К. Новоселова и А. Гейма ПРНД. Вряд ли они их вообще рассчитывали. Вот индекс цитирования у них есть: цифра, показывающая, сколько раз другие ученые сослались на работу своего коллеги. Иными словами, насколько востребованными и значимыми для научного сообщества оказались его работы.

У российских ученых нет такого индекса, зато у них есть ВАК, ПРНД, микрофильмирование и многое, многое, иное. И когда говорят, что российской науке не хватает финансирования, это только часть проблемы. Не в меньшей степени не хватает объективных критериев оценки и свободы от формального контроля. С ним удобнее, конечно, осваивать любые фонды… особенно если их выдадут под нобелевских лауреатов… только всё это уже не наука, а один большой-пребольшой корчеватель. Корчует с корнем, не пожалуешься на низкую эффективность.

39. Хотим ли мы жить в правовом государстве?

Разумеется, хотим, тут ни у кого нет ни малейших сомнений! Чтобы чиновники строго исполняли свои обязанности, гаишники-гибддшники не вымогали взяток, все поступали бы строго по закону, и никто не мог бы рассчитывать, что откупится от ответственности, или что по блату получит то, что ему вообще-то не полагается.

Тогда поставлю вопрос иначе: а сами мы готовы жить в правовом государстве? Проще всего адресовать этот вопрос тем, кто водит машину. Ну, чтобы было так: нас остановил сержант, и мы, если что нарушили, безо всяких «давайте на месте разберемся» честно признали бы свою вину, подписали бы протокол, и приняли бы на себя все соответствующие последствия. Хотим? Они, сержанты, этого совершенно не хотят: если разговор так поворачивается, тут же угрожают на месте лишением прав и чуть ли не расстрелом с конфискацией за всякую мелочь. И мы понимаем, в общем-то, что требования их несправедливы, но… нарушение-то в самом деле было, и все они там заодно, и потом ничего не докажешь, так что, товарищ сержант, вот вам моя объяснительная на бумаге с водяными знаками, а если мало, я еще одну такую же дам.

Словом, наша мили-полиция — совсем не то, что, к примеру, швейцарская. Но готовы ли мы сами ездить, как в Швейцарии? Чтобы даже на пять минут, даже если очень надо, даже если никому не создаем помех — вот просто не парковаться в неположенном месте никогда и ни за что? Готовы? Или, к примеру, никогда не обгонять на трассе через сплошную или с превышением скорости, даже если мы тащимся битых полчаса за трактором, а встречная пуста на два километра вперед? По-моему, ответ очевиден: основная масса московских водителей предпочтет воровато совать купюры сержантам, лишь бы не причинять себе таких кошмарных неудобств.