В поисках сокровища

— Воевал, — резко ответил тот, видимо еще не остыв после спора. — Там и в плен попал. Но ненадолго. В сорок третьем бежал в горы к партизанам. — Англичанин говорил отрывистыми фразами, словно стрелял короткими очередями из пулемета, сохраняя на узком лице брезгливо-мрачное выражение. Прядь прямых темных волос падала на его высокий лоб.

Рассказы о войне всегда будоражили романтическое воображение Гленна. Заметив, что его сосед медлит уходить, он догадался, что с деньгами у него туго, а выпить еще хочется, хотя, по представлениям Гленна, он выпил более чем достаточно. Правда, внешних признаков опьянения Гленн у него не заметил, а потому предложил угостить его.

— Меня зовут Магнус Кейдж, — представился англичанин и улыбнулся. — Вы догадливы, черт возьми, от стаканчика бренди я никогда не откажусь.

В благодарность за выпивку Магнус рассказал ему о своем побеге из немецкого лагеря для военнопленных в Италии.

— В сорок третьем фашистское правительство в Италии приказало долго жить. Итальянцы охладели к своим бывшим союзникам. Многие бежали из армии. Два охранника лагеря, итальянцы, помогли бежать нашей группе пленных англичан в горы, став нашими проводниками. Путь к партизанам был нелегким, часть людей мы потеряли во время ночной перестрелки, когда переходили вброд бурную горную реку. Но я уцелел и оказался в партизанском лагере итальянцев, — закончил он свой рассказ. — В Лигурийских горах, — уточнил он с непонятной многозначительностью и замолчал.

— Значит, вам и в Италии пришлось повоевать? — нарушил молчание Гленн.

— Да-а, — произнес Кейдж с какой-то неуверенностью в голосе.

Только тут Гленн понял, что Магнус Кейдж вдребезги пьян, и уже собрался уходить, когда тот снова заговорил, не обращаясь к собеседнику, а уставясь невидящим взглядом в пространство, словно разговаривал сам с собой.

— Проклятье! Если б мне только до них добраться! — По лицу его катились пьяные слезы.

Вид плачущего мужчины не самое приятное зрелище. Гленн пожалел, что не ушел раньше, но из вежливости спросил:

— О чем вы говорите, Кейдж?

— Сокровища… — пробормотал Магнус, — немцы в тех горах спрятали огромные сокровища…

Гленн, решивший, что у его собеседника начался пьяный бред, на всякий случай спросил:

— Откуда вам это известно?

Кейдж перевел на него взгляд мутных глаз и с хитрой улыбкой пьяного человека ответил:

— Сам видел.

На лице Гленна отразилось крайнее сомнение в правдивости его слов, которое подействовало на Магнуса как красная тряпка на быка. Он даже немного протрезвел от злой обиды и быстро заговорил:

— Не веришь?! Так слушай, я расскажу тебе. В тот день нас, меня и Уилсона… Скотти Уилсона. Мы с ним вместе бежали из плена, — вставил Магнус, — он тоже англичанин. Короче, нас было шестеро в группе. Еще четыре макаронника. Мы должны были добраться до другого партизанского лагеря. Их там было много, бригады красных и монархистов. Они то против немцев объединялись, то между собой воевали. Нам поручили договориться с партизанской бригадой красных о совместном нападении в горах на группу немцев, отходившую к северу. Союзники тогда уже были в Риме… — Магнус вдруг замолчал.

Гленну показалось, что его собеседник забыл, о чем хотел рассказать.

— И вы сумели договориться с партизанской бригадой красных?

— Не, мы до них и не добрались. А все из-за того немецкого конвоя. Кто же знал, что они двинутся по той заброшенной дороге в горах, ведущей к свинцовым рудникам? Мы на них и напоролись. Что нам было делать? У них человек двадцать солдат в двух грузовиках с автоматами, не считая трех офицеров в штабной легковушке, пулемет, а у нас в основном старые винтовки. Пришлось прятаться и выжидать. Проследили мы за ними до заброшенного рудника. Все происходило на наших глазах. Они прямо в тоннель и въехали. Два грузовика с ящиками и солдатами. Командовали офицеры. Их штабная машина оставалась на дороге. Мы ничего в тот момент понять не могли. Неожиданно из глубины тоннеля послышалась долгая пулеметная очередь, затем мы увидели трех офицеров, вышедших оттуда. А вот когда раздался взрыв и вход в тоннель, где оставались солдаты, завалило, мы опомнились и догадались, что дело нечисто.

— Неужели вы хотите сказать, что немецкие офицеры живьем похоронили в тоннеле своих солдат?! — с недоверием переспросил изумленный Гленн.

— А чего удивительного? Офицеры-то были из «СС», а солдаты из саперной части. Мы так и поняли, что захоронение серьезное, раз такие меры секретности предприняты. Поскольку немцев оставалось всего трое, мы решили их взять живьем, чтобы как-то оправдаться перед своим командиром. По времени мы уже в соседнюю бригаду не успевали добраться. Считай, сорвали серьезную совместную операцию. Нам бы этого командир граф Форленца не простил.

— Граф?

— Да, граф. Мы с Уилсоном попали к монархистам. Ох и люто же он этих фашистов ненавидел! В нашей группе тоже был один граф. Как же его звали? — Магнус наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

— Значит, эти три эсэсовца рассказали вам о захороненных в тоннеле сокровищах?