В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

Однако при всей своей продуктивности метафора поисков Эльдорадо является всего лишь метафорой. Используя ее, мы занимаем позицию критиков, знающих конечный результат анализируемых событий, что приводит к соблазну объяснить их телеологически. Такая форма исторического объяснения может быть убедительной риторически, но при этом место иммигрантов в истории низводится до положения винтиков в машине и затушевывается всё многообразие их исторического опыта. Нашей целью было не только написать общую историю иммиграции североамериканских финнов в Карелию, но и показать индивидуальный опыт иммигрантов и то, как они его осмысляли, а также те идеалы и убеждения, которые заставили их распродать свою собственность в США и Канаде и переехать в СССР. Это нельзя сделать в одних терминах неудачи и провала: тот же Микаэль Рутанен, чья жизнь закончилась на пике энтузиазма начала 1930-х гг. (см. гл. 6), или те из иммигрантов, кто ушел из жизни на волне послесталинской оттепели, но до того, как советское общество захлестнула волна разочарования в социализме, были, как правило, счастливыми людьми, которым приходилось бороться с многочисленными трудностями и которые гордились своим вкладом в строительство социалистического общества – единственной на тот момент альтернативы капитализму с его социальным неравенством, эксплуатацией и империалистической политикой. Именно поэтому мы старались представить «пространство опыта» и «горизонты ожиданий» наших героев во всей их полноте и избежать упрощенного нарратива, сводящего всё историческое развитие 1930-х гг. к сталинским репрессиям[819].

Представить всю полноту исторического опыта финнов-иммигрантов в советском обществе и было одной из основных задач нашего исследования. Их история интересна не только сама по себе, но и как та капля воды, которая отразила целый мир советского социального, политического и культурного развития в 1920-1930-х гг. Этот мир содержал в себе массу исторических возможностей, из которых сталинизм был всего лишь одной, хотя исторически реализовался именно он. История Советской Карелии как зоны контактов и конкуренции между советскими и западными представлениями о социально-политическом развитии оказалась незаслуженно забытой – сперва советскими функционерами, а потом историками. Благодаря масштабной эмиграции из Финляндии, США и Канады, Карелия в 1920-1930-е гг. была местом, где возникли и развивались новые формы политической, социальной и экономической жизни. Карелия перестала быть зоной активных контактов после репрессий конца 1930-х гг., что можно интерпретировать как свидетельство того, что как модель она функционировала достаточно эффективно, чтобы советская партийная бюрократия сочла ее помехой своим собственным представлениями о «правильном» социально-экономическом и политическом развитии в СССР. И всё же, несмотря на все репрессии, влияние иммигрантов на местное общество продолжало ощущаться и в послевоенный период.

Большинство иммигрантов осознало, что Советская Карелия совсем непохожа на социалистическое Эльдорадо, сразу после переезда в республику, и поэтому трудно переоценить тот факт, что они остались здесь, несмотря на это осознание и все трудности, связанные со строительством нового общества. Они не искали легкого бегства от трудностей Великой депрессии в Северной Америке; наоборот, они были готовы строить новый мир своими руками. И они стали активными участниками социалистического строительства в Карелии как буквально, на многочисленных стройплощадках двух первых пятилеток, так и в переносном значении, создавая новые культурные формы, отражавшие их веру в социализм. Для руководства ВКП(б), которое в 1930-е гг. консолидировало свою власть над страной вокруг фигуры Сталина, успешное развитие подобной модели социалистического строительства «снизу» таило в себе угрозу бюрократическому партийному государству, в котором они видели будущее СССР. Финны-иммигранты со своим пониманием социалистического развития невольно препятствовали усилению партийного контроля над обществом и государством. С этой точки зрения трагедия репрессий конца 1930-х гг. против финской диаспоры заключается не только в том, что они принесли с собой смерть и страдания для многих иммигрантов, но и в том, что они разрушили целый мир, где встретились финская, американская, канадская, карельская, русская и советская культуры, – мир, который был пожертвован в угоду политическим амбициям советской партийной бюрократии.

Библиография

Источники

Неопубликованные источники

Архив Управления ФСБ по Республике Карелия (Архив УФСБ по РК), Петрозаводск

Ф. Уголовных дел.

Ф. КРО (фонд контрразведки).

Ф. СДП (фонд секретного делопроизводства).

Национальный архив Республики Карелия (НАРК), Петрозаводск

Ф. П-3 Карельский республиканский комитет Компартии РСФСР.

Ф. П-8 Центральный комитет компартии Карело-Финской ССР.