В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Читатели могут спросить: «С какой стати арестовывали такого человека, как Серебровский?» Но он не единственный облеченный властью человек, исчезнувший во время многочисленных чисток в России с 1936 года. Британский корреспондент в Москве составил по официальным источникам список, показывающий, что более пятисот директоров трестов, заводов и других крупных промышленных предприятий постигла участь Серебровского в 1937–1938 годах. Американские друзья в Москве сообщили мне, что человек, который после Серебровского возглавил трест «Главзолото», также был арестован после нескольких недель пребывания на этом посту.

Лично я полностью убежден, что Серебровский не был виновен в промышленном саботаже. Я слишком тесно сотрудничал с ним более девяти лет, чтобы сомневаться в этом. Этот человек вложил душу в создание треста «Главзолото», и именно ему принадлежит львиная доля заслуг в создании при советском режиме самой эффективной промышленной организации.

В этой книге я ясно дал понять, что некоторые руководители коммунисты были действительно виновны в саботаже, если исходить исключительно из моих собственных наблюдений за тем, что происходило на предприятиях, находящихся под их контролем. И еще более мою уверенность в невиновности Серебровского укрепляет его презрение к подобным мерам как инженера, с ненавистью относящегося к тем, кто разрушает машины или губит природные ресурсы.

В таком случае чему мы должны верить? Доказывает ли арест Серебровского, что все или большинство арестов в России совершенно не обоснованы и что Иосиф Сталин быстро расстреливает или иным образом избавляется от лучших людей, опасаясь соперничества?

Сомневаюсь, что ответ однозначен. Я уверен, что Серебровский никогда не занимался промышленным саботажем, но ничего не знаю о его политической деятельности. Он был ветераном революции, который не раз рисковал жизнью за свои идеи при царском режиме, и полагаю, мог бы поступить так же снова при несогласии с проводимой политикой.

Любому, кто знаком с положением дел в Советском Союзе, должно быть очевидно, что политическая система, которую они там разработали, имеет тенденцию создавать заговорщиков. Сильный, искренний человек, имеющий четкие представления о том, что хорошо, а что плохо, глубоко страдает, если ему запрещено выражать свое мнение или отстаивать его после того, как большинство правящей политической партии проголосовало против того или иного из его убеждений.

Я не знаю, имелись ли у Серебровского критические мысли о сталинском режиме; мне он никогда не говорил ничего подобного. Но соглашателем он не был. Если бы счел неправильным что-то из происходящего, не сомневаюсь, высказался бы открыто и честно, даже с большим риском лично для себя. И нынешняя советская система, похоже, не подходит для людей такого типа.

С моей точки зрения как инженера, ни Россия, ни какая-либо другая страна не может позволить себе терять таких людей, как Серебровский и ему подобные. Вряд ли большинство из нас может не согласиться с тем фактом, что избытка мозгов не бывает. И для Советской России это так же верно. Мир полон соглашателей и посредственностей, но в нем еще никогда не было достаточно людей масштаба Серебровского.

Я близко знал этого человека с 1927 по 1937 год. Все это время он выполнил работу дюжины обычных руководителей. Его выдающаяся энергия была особенно полезной в России, где у среднего инженера или руководителя мало инициативы. Он сочетал энергию и преданность своей работе с еще более редким качеством – лидерством.

Однажды я сопровождал Серебровского во время командировки на рудник, где условия жизни были тяжелейшими, производительность труда падала, а руководители и рабочие пребывали в растерянности, не видя выхода. Он попросил управляющего рудником созвать всех рабочих и обратился к ним с речью. Это была одна из величайших речей, которые я когда-либо слышал. Серебровский говорил экспромтом, без каких-либо предварительных набросков, и все же сказанное им не могло быть более результативным, даже если бы он работал над своей речью месяцами. Он вдохновил этих людей до такой степени, что они спустились в шахты и подняли производительность намного выше достигнутой на других предприятиях.

Я не смог точно выяснить, что случилось с Серебровским. В нынешних советских условиях органы государственной безопасности могут устранить человека, не сообщив даже его семье, был ли он расстрелян, отправлен в ссылку или в трудовой лагерь или заключен в тюрьму. Обвиняемых при таких условиях могут годами содержать в тюрьме, не предъявляя им никаких конкретных обвинений. В России нет закона о неприкосновенности личности.

Но если Серебровский жив[3], я уверен, что, независимо от того, где сейчас находится и что делает, он обеспокоен состоянием треста «Главзолото», которому отдал так много сил. Даже я, уже ничем не связанный с Советской Россией и не имеющий к ней особого интереса, испытываю чувство беспокойства относительно этой огромной организации, в которую тоже вложил частичку себя.