В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

Страна, люди и жизнь нас вполне устраивали. Мы не платили за квартиру, а еда была обильной и дешевой. Яйца стоили рубль за сотню, то есть полцента за штуку. Другие цены были сопоставимые. Крестьяне привозили свою продукцию на большой рынок и торговали с телег или раскладывали свои овощи, фрукты, мясо, яйца и сыр на земле и проводили день в общении, пока распродавали продукты.

Работа поглощала каждую частичку моей энергии. Серебровский направил меня в Кочкар, потому что это был первый советский золотодобывающий рудник, который должен был получить современное оборудование. Он планировал после того, как я восстановлю эти шахты, использовать их в качестве полигона для обучения в золотодобывающей промышленности. Когда я приехал, производство как раз запускалось. Некоторые из этих шахт разрабатывались в течение ста пятидесяти лет, и в одном месте еще сохранились следы от старинного устройства, где дробили золотую руду с помощью конной тяги. Раньше рудники разрабатывали три группы: русские, английские и французские компании. Теперь все они были подчинены центральному золотодобывающему тресту и оборудованы современной импортной техникой.

Однако во время революции и Гражданской войны все рудники были затоплены, большинство насосов Корниша – разрушены, паровая электростанция не работала. То, что осталось от мельницы для переработки золотосодержащей руды, сочли слишком изношенным и устаревшим, чтобы восстанавливать. Я обнаружил, что проходческие работы уже ведутся на некоторых шахтах, приходилось спускаться на глубину ста пятидесяти метров, прежде чем можно будет добывать руду. Имелось новое мощное насосное оборудование против обводнения на глубине более трехсот метров, и была заказана американская техника, рассчитанная на производительность до шестисот тонн ежедневно.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, какая огромная работа предстоит. Никто из рабочих не имел опыта механизированной горной добычи, и даже инженеры постарше никогда не видели нового оборудования, разве что на рисунках в каталогах. Я видел, что придется обучать каждого рабочего бурению, креплению, взрывным работам, эксплуатации техники и особенно техническому обслуживанию оборудования. Я надел горняцкую одежду и пошел в шахту вместе со всеми и следовал этой практике на протяжении всего времени, пока работал в России.

У меня был забавный случай со старым русским шахтером вскоре после нашего прибытия в Кочкар и еще до того, как я узнал хоть слово по-русски. Однажды утром, проверяя шахту, я подошел к старику и увидел, что он неправильно использует бурильный молоток. Он держал его так, что механизм не мог работать на полную мощность. Я зашел ему за спину, обхватил его и положил руки поверх его рук на ручках бурильного молотка. Он удивленно обернулся и попытался высвободиться, но я, не ослабляя хватки, ободряюще кивнул, показывая, что собираюсь научить его для его же блага. Объяснить все равно ничего не мог.

Вскоре он, казалось, вроде бы понял принцип действия, и я его отпустил. Когда я продолжил путь, он бросил бурильный молоток и направился к цепной лестнице, ведущей из шахты. Я видел, что он возмущен, поэтому подошел к лестнице, схватил его за отвороты брюк и, не говоря ни слова, стащил вниз, поднял молоток и вложил ему в руки. Жестом я велел ему продолжать, что он и сделал.

Очевидно, кто-то заметил этот инцидент, и вскоре слухи о нем распространились среди шахтеров. Впоследствии я слышал о нем и на шахтах в отдаленных частях России, за тысячи миль от Кочкара. В конце концов, эта история была подхвачена автором учебника по горному делу и использована в качестве примера того, как инженерам следует спускаться в шахты и работать с шахтерами.

Однако люди в Берлине сказали мне правду, что по русской традиции инженеры и служащие хорошо одеваются и сидят у себя в кабинетах, подальше от грязных шахт. Однажды, вскоре после того, как я приехал в Кочкар, к нам на рудник прибыла на практику группа из двухсот студентов, в большинстве своем они только начали обучение в университете. Трест «Главзолото» в спешном порядке организовал специальные учебные заведения для подготовки пополнения горных инженеров, а несколько уже существовавших горных академий быстро расширялось, чтобы обеспечить растущую необходимость в техническом персонале.

Проходя по руднику, я увидел группу молодых коммунистов с блокнотами и карандашами, делающих зарисовки техники. Я собрал нескольких из них вокруг себя и предложил сразу же приступить к работе в шахте. Я сказал им, что, выполняя различные операции, они приобретут знания значительно быстрее, чем любым другим способом, и впоследствии смогут легче обучать рабочих.