В поисках спокойствия души

Однако неоднозначность ситуации заставило её зайти в подъезд и постучать в ту самую дверь, которая оказалась открытая. Она подумала что ошиблась, ведь та комната была совсем другой. И уже Дэв собиралась уходить, как её кто-то окликнул.

– Здравствуйте, вы к кому?

Это была белокурая девушка высокого роста с чёткими и плавными чертами лица. Она смотрела зелёными глазами на Дэв дожидаясь ответа. Дэв явно была удивлена увидев такую девушку среди бардака устроенном в комнате.

– Извините, я ошиблась дверью.

– Ничего, бывает.

– Простите. Я бы хотела знать. Здесь был психолог Роберт Корк. Вы не знаете где он?

– Роберт Корк. Нет, не знаю. Такого здесь не было.

Психолог исчез, собственно как и появился. Дэв прогуливалась по городу, думая о письме Эйфории. Зачем было ей писать? Зачем писать всем абстракциям? И если нет психолога, значит и их нет. Но кто написал те слова? Лия? Да, но кто-то сказал ей это сделать.

Наступал вечер, когда Дэв вернулась домой. Здесь было прохладно и чуждо. Она не чувствовала, что вернулась домой. Только теплился огонёк в маленькой комнате посреди тёмного океана, где кровожадные акулы поджидали жертв.

Дэв после тяжёлого для себя дня поднялась в комнату Лии. Она уже спала, а на её столе ничего не было. Уставшая и обессиленная Дэв легла рядом с дочерью.

Утром её разбудил муж, который спешил на работу, а завтрак не был готов, не было ничего. Только солнце медленно поднималось искрясь в инее. Дэв вновь хотела прочесть то письмо, но нашла другое.

По бездонным глазам проплывут облака

Я в облаках великан, но это не я

Завтра будет все снова не так,

Завтра не так, а пока

Мне бесконечно тепло и легко, в общем Эйфория.

Знаешь вольному воля

Если ты налегке,

Если ветер поет на твоем языке.

Знаешь, с песней не спорят.

Знаешь, сердце не врет,

Если сердце твое не кричит, а поет

Дом построен на небе,

Сон навеян пчелой,

Я небесная лебедь и мне не впервой

По надорванным душам

По нашей старой земле

Помогать тем, кто уже не в себе.

P.s. её улыбка дороже бриллиантов.

Солнце уже поднялось высоко, когда Дэв перечитывала стихотворение десятый раз. Эйфория не отрицала слов, но уверяла, что помогает всем.

– Доброе утро мама.

– Доброе солнышко. Как выспалась?

– Хорошо. А что это у тебя? Письмо от Эйфории. Мама знаешь, какая она красивая. Когда вырасту хочу быть как она, весёлой, беззаботной.

– Ты знаешь их?

– Конечно.

– И какие они?

– Они добрые. Особенно Шалость.

О, Боже! Её глаза сверкают как иней под лучами долгожданного солнца. Она прекрасна, изящна и грациозна. Без изъянов, но резкая и быстрая. Она дарит маленькое счастье, пазл из которого мы собираем жизнь.

Тут она улыбнулась. И ведь сдержала обещание.

Глава 15. Шалость

Столик у окна был в самый раз. Здесь, где никто не видит и не услышит, Дэв могла подумать вслух, ведь в голове все мысли сплелись в клубок.

Общение, если можно так сказать, её настораживало. Однако мир потихоньку менялся вокруг неё. Она чувствовала холод и отчуждённость и не могла понять что происходит.

Только общие фразы, но что они хотели сказать. Дэв так и не поняла, только повторяла вновь и вновь.

– Дэвелин, рад вас видеть. Как поживаете?

– Роберт Корк.

– Тише, не надо кричать. Просто Роб.

– Я приходила в вашу квартиру, но вас там не знают. Что происходит?

– Пришлось сдать квартиру, переехать на новое место. Не здесь. Я по вашим глазам вижу, у вас много вопросов ко мне. Но не сейчас. Я уезжаю. Не знаю на сколько, может навсегда.

– Кто пишет письма?

– Какие письма? Я думаю те, у кого нет телефонов.

– Я написала Вдохновению и Эйфории.

– Они ответили? Знайте, это чья-то злая шутка.

– "Ты скажешь, эта жизнь – одно мгновенье.

Ее цени, в ней черпай вдохновенье.

Как проведешь ее, так и пойдет,

Не забывай: она – твое творенье."

"Я небесная лебедь и мне не впервой

По надорванным душам

По нашей старой земле

Помогать тем, кто уже не в себе."

– Омар Хайям. Первое стихотворение, Омар Хайям.

– Они мне отвечают. Что мне делать?

– Продолжайте им писать. Хуже не будет. Я пришёл попрощаться, но обещаю мы увидимся, Афродита.

-Что?

Роб ничего не ответил и скрылся в толпе людей на улице. Дэв хотела пойти за ним, но вспомнила зачем сюда пришла. Она достала листок, попросила ручку. Лия сама подсказала кому писать.

Ты беззаботен. Ты ребёнок, что впервые увидел этот мир, и пытаешься шалить. Поэтому ты Шалость. Та малая часть поступка, что мучает совесть. Ты наше угрызения совести.