В поисках света

Человек обучен схватывать, схватывать и, схватив, держаться. Даже в любви, казалось бы, любовь, это что-то абсолютно бескорыстное, ты любишь человека, и все, что ты хочешь, это чтобы ему было хорошо. И все нормальные люди знают, что так должно быть, но все равно есть схватывание. Схватил и держишься. Есть хорошая притча на эту тему:

— На дне реки жили существа, каждое из которых держалось за камень, чтобы его не вынесло наверх, и они очень любили разговаривать между собой о том, что там, наверху. Пока один, наконец, не решился и отпустил камень. Он узнал, что там, наверху. Он говорил, что надо решиться, а ему говорили: „Ты что, с ума сошел? Даже если тебе потом удастся спуститься на дно, где ты найдешь свободный камень?“ Человек должен стать солидным к определенному возрасту. А если ты легко передвигаешься, то тебя называли — летун, несерьезный человек.

Вот я и был такой несерьезный человек. Летун. Мне это не было сложно. После того как я встретил Традицию, все жизненные сложности, и иногда довольно серьезные, перестали такими казаться. Когда знаешь, что вот-вот тебя возьмут и посадят, — это не очень приятно. Хотя понимаешь, что если посадят, значит, так надо, тоже можно учиться, ля-ля, фа-фа.

Но если спросить: хочешь ли ты этого?.. Нет, не хочу. И однажды был такой импульс: срочно надо уехать. Я просто, сколько у меня денег было, в карман сунул, туда же документы, сел в поезд и уехал в Москву. Александр Михайлович тогда помог, и я оказался в Рыбинске, поставил там спектакль, мне предложили главным режиссером быть, в общем, я даже главным режиссером побывал, номенклатурным работником, пока „телега“ меня не нашла. А моя мама потом мне рассказывает, что через два дня после этого она на улице встретила случайно старого боевого приятеля отца, ветерана КГБ. И он ей говорит: „Как хорошо, что Игорь уехал. А то бы мы его вчера арестовали, по письмам трудящихся. У нас их кто-то организовал“. У них там просто груда писем трудящихся, полных возмущением моей буржуазной сущностью. А так, я уехал, ну оно как-то рассосалось. Потом меня нашли в Рыбинске, они медленно работают, бюрократия, из Литвы в Россию, да еще в Рыбинск. Пока нашли. Я уже успел четыре спектакля поставить. Приехали, провели со мной профилактическую беседу. И все».

Когда на рекламных щитах читаешь массу различных объявлений, где смелые люди называют себя всякими смелыми словами и обещают всякие смелые достижения, то невольно рождаются такие прозаические мысли: вот рынок этой самой духовности, или, как мы иронически говорим, «духовки», вот на этом рынке предлагаются такие, такие, такие товары, и, как всегда, во все времена, находятся люди, которые хотят это купить.