В поисках Священного. Паломничество по святым землям.

«Вера рождается в тебе добровольно, и ты должна отдаться в ее руки, последовать за ней. Твой путь уникален так же, как и ты, его природа дышит самостоятельной жизнью».

И снова образ изменился. Теперь Мария, облаченная в черные одежды, стояла перед крестом. Она держалась твердо. Казалось, слезы хлынут по ее щекам, но она оставалась неподвижно спокойной. Лицо ее меняло выражение, становилось все более решительным.

Мария исполнена веры, а значит, наделена силой. Наступит время, когда вокруг будет мерзость запустения, и ты окажешься в полном одиночестве. И тогда именно вера превратится в силу, чтобы твердо и неколебимо следовать своим убеждениям.

Затем образ Марии принял величественный вид, она была окружена лучами славы, как и подобает царице небес.

Мария смогла пройти сквозь тьму и пустоту, держа в руках светоч веры, и в этом ее триумф. Непорочное зачатие есть целостный процесс, чудо, рождающееся внутри, появление на свет Христианского Существа.

Я снова и снова слышал эти слова: «Я есть Непорочное Зачатие», — и в этот момент я знал, что был всем этим — внутреннее и внешнее, рождение, смерть и воскресение.

Я не знаю, сколько времени я провел в церкви, но когда я пришел в себя, дождь уже прошел. Я вышел и отправился обратно в город, думая о том, что все путешествия сливаются в одно целое. Я думал о том, что могу идти куда захочу, с кем-то либо в одиночестве, могу взойти на престол, а могу оказаться на самой грязной из улиц — я не видел меж ними никакой разницы. Я оставался открытым — во мне рождалось дитя. Роды никогда не были легкими, и никто не знал, сколько пройдет времени, прежде чем дитя появится на свет, но я знал, что дитя это было Всевышним, и мне не оставалось ничего другого, кроме как быть с ним до самого конца.

Афины

Легкая перемена погоды и сине-зеленые волны, плескавшиеся за бортом лодки, создавали особенную атмосферу. Мы отплывали от Бриндизи. Я ехал в порт на поезде всю ночь, мне даже пришлось спать на вокзале — и наконец я оказался на борту этого парома. Из-за недостатка сна в голове была пустота, а ум — чрезвычайно чувствительным. Паром разрезал морскую воду, я и ощутил, как вместе с воздухом меняется и характер моих мыслей. Работа сознания гармонировала с движением волн, и поддавшись очарованию переменчивого моря, я перенесся в прошлое и в безмятежные глубины души. Белый мрамор резных колонн, классические аркады — сквозь их античное великолепие проходил путь к новому измерению собственной сущности. Массивные белые облака нежно трогали холмистый рельеф суши, которая виднелась на горизонте, а у вершин холмов на каменных скамьях сидели люди в длинных хитонах, с головой погрузившиеся в мудрые мысли. Помимо интеллектуального удовольствия от созерцания этих картин я ощутил также прилив неземного спокойствия — это чувство накатывалось на меня, словно морские волны, с каждым вдохом.

На палубе толпились путешественники всех мастей. Воздух был пропитан отсутствием всякой цели — у мироздания, казалось, не было никаких острых углов, жизнь беспрепятственно текла по течению. На рюкзаках сидела группа блондинистых северян, они умиротворенно курили табак и пили вино. У дверей одной из кают, никого не замечая, страстно обнималась молодая парочка. Большинство людей беззаботно спали, устроившись на скамеечках или прямо на деревянном полу. Палуба была изрядно загажена обертками, кожурой, шелухой и пустыми бутылками. В конце концов, меня самого сморил сон.

На причале уже собрались торговцы и разносчики. Они раздавали листовки и проспекты с рекламой дешевых отелей и молодежных хостелов*. Я и еще несколько человек последовали за кудрявым черноволосым американцем по имени Даг — он бросил школу и отправился путешествовать по миру. Он подрабатывал в отелях за еду и кров. К половине третьего утра мы оказались в Афинах. Наш добровольный гид сказал, что за полтора бакса мы можем устроиться на крыше отеля «Байрон», что в пяти минутах от площади Омония, и даже сможем пользоваться душем, туалетами и шезлонгами. Даг подчеркнул, что лучшего предложения в городе просто не сыскать. Кроме того, в половину третьего утра сложно было найти что-то другое.