В поисках Священного. Паломничество по святым землям.

— У тебя правильный настрой, — сказал он мне медленно. — Ты можешь достичь Кришны. — Когда он не мог подобрать нужных слов на английском, он тихонько призывал: «Радхе-Радхе». И слова тут же находились.

— Вся вселенная была разрушена, — продолжил он неторопливым тоном. — Сначала вода, потом огонь... Но Радха-Кришна, — тут лицо его озарилось широкой улыбкой, — всегда здесь.

После того, как он рассказал мне, какую одежду мне стоит носить, какие книги читать и какие языки учить, чтобы стать Кришной, он на миг замолк, посмотрел на меня, и спросил, кто я и откуда пришел. Когда я сказал ему, что знаком со Шрипадом, он снова загорелся.

— Ах, Шрипад! Шрипаджи!

Шрипаджи, самый загадочный из аскетов, был известен своей неуловимостью. И когда Банши Уала Гопалджи сообщил, что он был во Вриндаване, слова его прозвучали для меня, словно благословение. Он также сообщил, что сам пытался встретиться с ним неделей раньше, но это оказалось невозможным.

— Вот видишь, — сказал он, — Кришна есть в сердце каждого из нас. Кришна видит, что Банши Уала идет сюда, и он отправляет Шрипаджи туда. Кришна видит, как Банши Уала идет туда, и отправляет Шрипаджи сюда. Но тебя он отправит к Шрипаджи. — Сказав это, он передал мне послание для святого. Перед уходом я пообещал ему, что скоро снова вернусь в его храм. Он указал мне путь и сказал, что я найду Шрипада, если последую ему.

Академия

Академия Браджа раскинулась на территории Матхура Роуд недалеко от храма Кришны и ашрама Ананды Майи Ма. Правительство отдало под нужды академии здания, построенные ранее принцем Джайпуром для своих принцесс. За последние несколько лет академия выросла в полноценную институцию, на кафедрах которой трудятся ученые и исследователи не только из Индии, но даже из стран Запада. Академия была детищем Шрипада Бабаджи.

Я застал его в открытой комнате перед самодельным алтарем Шри Банки Бахариджи, самого известного и почитаемого божества Вриндавана. Он выражал собой тотальное безразличие, словно одновременно и присутствовал в комнате, и был где-то далеко от нее. У Шрипада Бабаджи были поразительные черты лица, изумившие меня, хотя я и встречал его раньше. На первый взгляд, он напоминал монгольского дикаря, на котором нет никакой другой одежды, кроме легкой хлопковой тряпки бежевого цвета, небрежно повязанной вокруг талии. Густые, слегка матовые волосы, которые он не стриг лет, наверно, двадцать, торчат во все стороны. Завернутые к уголкам рта усы делают его похожим на Фу Ман Чу, а над мягкими и широкими глазами нависает высокий коричневый лоб. Кошачьи движения и поломанные зубы создают смешанный образ утонченности, наводящей легкий фантомный страх.

Я понял, что выразить свое почтение ему не получится, поскольку он сидел у алтаря. Следуя вайшнавистскому этикету, я с уважением поклонился тому же, что и он, божеству. Я был чрезвычайно взволнован. Я оказался со Шрипадом во Вриндаване!

Шри означает не только «красивый», но служит также эпитетом для Радхи. Пад означает «повергнутый к чьим-либо ногам». То есть Шрипад был тем, кто оставался в ногах у Шри, у самого источника бхакти. Здесь, во Вриндаване, к божествам редко обращались по их известным именам, напротив, у каждого из них было свое прозвище, что выражало близость к Богу, а также благоговейный трепет пред ним. В писаниях бхакти говорится, что божественная любовь снисходит поэтапно, и на каждой стадии соответствует определенной расе — «вкусу», или характеру отношений с Богом. Начальная стадия характеризуется благоговейным трепетом и почитанием, что ведет к формированию либо миролюбивого и немного безразличного отношения, либо к неволе. Если человек растет в божественной любви, очищается от мирских рутинных связей, то эта любовь, или према, также растет вместе с ним. Господь, желая делиться любовью со своими чадами, является перед ними в определенном виде, что позволяет развивать дальше более близкие отношения дружбы, родительские чувства или брачные узы. На этих этапах, под влиянием йоги майя, энергии божественной игры, или лилы, — в противоположность обычной майе, характеризующейся иллюзорностью внешних форм этого преходящего мира, — верующий человек забывает о всяком различии между собой и Богом. Он забывает даже саму идею «Бога», и просто видит Кришну, скажем, в образе прекрасного юного мальчишки с мягкой как облака кожей и похожими на цветы лотоса глазами. Однако стоит быть предельно осторожным и не ошибиться в таких отношениях с божественным. Они узаконены в вечности как Нитья-Лила и фактически являются архетипом любых мирских отношений.