В поисках Священного. Паломничество по святым землям.

Прошло уже несколько месяцев с того момента, как я вернулся в Штаты, но я все еще переваривал опыт своего паломничества. На некоторых вещах я особенно сосредоточился. Помимо всего прочего, я обрел внутреннюю цельность и решимость жить в миру, полностью принимая дар воплощения. Приключения, образы, полет сердца — все это часть посюстороннего мира. Отказаться от него, значит, отказаться от рая. Истинный полет возможно совершить только через Землю и время и только посредством данной тебе ситуации.

Я обручился со своей ближайшей подругой и товарищем по духу, Элизабет, которая сопровождала меня почти во всех моих путешествиях. У нас было немножко свободного времени и энергии, и мы запрыгнули в машину и отправились в поездку через всю страну. Вашингтон, округ Колумбия, был конечным пунктом нашей поездки.

Памятник Вашингтону и здание Капитолия соединяла длинная зеленая аллея, вдоль которой стояли аккуратные скамейки. Вместе со многими другими людьми мы шли, чтобы отдать дань уважения символам своей земли. Вдоль Конститьюшн-авеню выстроилась длинная вереница открытых фургонов, продающих футболки с изображением Капитолия и фотографии легендарных спортсменов.

Внутренний интерьер Капитолия был украшен портретами борцов за свободу. На фресках были изображены Вашингтон, пересекающий Делавэр, памятные записки Джефферсона и даже Хануман, поднимающий гору. После посещения этого мемориала мы расположились в тишине около пруда и погрузились в медитацию.

На газоне собралось немало демонстрантов. На специально сооруженном подиуме были установлены усилители, микрофоны, а на полу извивался массивный клубок проводов. Охрана в опрятной униформе следила за порядком. Часть демонстрантов расположилась на ступенях Капитолия, раздавая всем желающим открытки с памфлетами. Когда мы уходили, я взял одну из открыток и сунул в карман.

Мы проделали немалый путь через Вайоминг, проехали через Бедленд, побывали в Йеллоустоне и оказались в пустыне Нью-Мексико. Мы ночевали в кемпингах на вершинах гор в компании уфологов из Седоны. В Хопиленде мы сидели перед танцующими качина. За шумом радиоэфира и свалкой пустых банок из-под кока-колы скрывалась древняя культура индейцев, отступивших в сердце пустыни подальше от глаз белого человека. Двигаясь в сторону запада, мы ощутили резкую перемену. Связи с европейской культурой становились слабее с каждой милей. Земля дышала жизнью и была молода. В этих местах явно ощущался дух коренной американской культуры. Здесь было много храбрых индейских воинов, красивых скво, и целителей, стремящихся помочь каждому независимо от его цвета кожи и происхождения. Здесь сесть свои святыни: скалистые массивы силы, исцеляющие леса и священные реки. У этих земель было свое тайное прошлое — такое же величественное и странное, как и бизоны с лосями, смотревшие на нас в лесах Йелоустона. Мать-Земля и традиционные культуры не в силах терпеть насилие и пренебрежение со стороны современности, наверное, скрылись от нашего взора. Но все, что однажды уходит, имеет свойство возвращаться.

Паломничество раскрыло передо мной простую истину: цикличная мозаика священного была всеобъемлющей. В некотором смысле, я был всеми этими местами, был всеми этими людьми, играл все возможные роли — был высокомерным и заносчивым, был униженным и оскорбленным. Их видимая диалектическая противоположность была самым поверхностным из качеств. Это представление разыгрывалось под девизом, выгравированным на каждом обменном пункте: «e pluribus unum», увидеть единственное во множестве... и все равно оставаться множеством. Именно эту возможность хранила в себе здешняя земля.

Мы проехали тридцать пять миль по грязным дорогам Нью-Мексико по пути в каньон Чако. Мы разбили уютный лагерь прямо в ущелье, а рано утром обнаружили древние заброшенные поселения индейцев анасази, расположенные прямо в скалах. Они напоминали о начале нового цикла, о клане, о сообществе доверия, а в центре располагалась ритуальная кива. Откуда пришли эти люди? Куда они исчезли? Что за наследие оставили они среди этих каменных руин?

Через Пуэбло Бонито мы шли одни. Граница всегда считалась уделом одиночек, а Америка как раз известна как страна границ. Любое паломничество совершается, как правило, в одиночестве, но в ходе этого путешествия мне стало абсолютно ясно, что человек никогда не бывает один, даже если он смог уединиться. Дух проявляется через сообщество, и священное место становится таковым только тогда, когда вы признаёте и заботитесь о людях, живущих в нем.