В поисках свободы (СИ)

Домой почти ничего не приносим. Всё съедаем прямо на месте. Даже грибы - маслята пытаемся жарить на костре, слушая, как шипит грибное масло на углях, выдавленное жаром из коричневых, с ярко жёлтым, прохладным исподом, грибочков...

Это уже вершина лета. Кругом тяжёлая, зрелая зелень, усталая и готовая к переменам и погоды и цвета...

Я как правило, самый старший из походников, но не лидер, а так, второй- третий в "команде", хотя силён, лучший футболист - играю за клубную команду.

Но в те времена, мне как-то одиноко в самой весёлой компании. Поиски себя растянулись на долгие годы, перехода из детства в отрочество.

Я запоем читаю книжки. Разные. И приключения и классику, хотя не знаю зачем мне это нужно. Жизнь одинокая, тоскливая, с обидами непризнания и непонимания моего состояния, окружающими.

И моё непонимание окружающих, уравновешивает драму взросления. Я недоволен всеми, да и самим собой недоволен...

...Заставляют переживать и тосковать безответные влюбления, заканчивающиеся долго и трагически разочарованно. Естественно, никто не знает о моей влюблённости, тем более объект влюблений...

В школе мне нравятся те, кому я не нравлюсь, и наоборот.

Жизнь постепенно превращается в пытку, усугубленную, патологической стеснительностью.

О девочках и женщинах ничего не знаю и думаю, что это существа другой породы. Тут и естественное целомудрие, и романтический идеал в стиле Дон Кихота и "Всадника без головы", Майн-Рида. Какие - то черноглазые креолки в кринолинах!

Теперь, я понимаю, что так и надо было и стеснительность помогает сосредотачиваться внутри себя, а переживания формируют личность!

И конечно самоуглублённость, погружённость в свои "неудачи"...

А кругом - "от Ивановых, содрогается земля".

Это из Саши Чёрного, который в юности был моим любимым поэтом...

Сумасшествие взросления, начисто вытеснило во мне жажду путешествий...

Хотя нет. Помню, в шестнадцать лет поездку за ягодой, в деревню, под Байкалом...

От автобуса надо было идти пешком до места, по просёлку, километров пятнадцать.

Обул в лес старые ссохшиеся сапоги и натёр кровавые мозоли после трёх километров ходу.

До деревни дохромал, с кривой от боли, физиономией.

Там, с местными, играл в футбол босиком, а на утро, для леса, сделал бродни из бересты и ходил в них целый день...

Ягоды не набрал, но боль от мозолей запомнил на всю жизнь...

Родители в мою жизнь не встревали. Приходилось всё расхлёбывать самому. Все ссадины порезы, ушибы - были моей ответственностью. Семьи это не касалось. Жизнь шла как в большой деревне...

После шестнадцати лет начался период песен Галича, Окуджавы, Высоцкого. С другой стороны, очень интересовала способность йогов владеть своим телом и чувствами. Начал делать дыхательную гимнастику, по книге йога Рамачараки...

Тогда же, стали возникать конфликты со сверстниками, "нашими" и "не нашими".

Кодекс чести "джентльмена" тяготил своей беспокойной обязательностью, но и выручал, когда после неудачной, проигранной драки, вдруг начинали уважать, словно победителя...

Без драк, как и без девочек нельзя было прожить...

Лес и походы отодвинулись куда-то в сторону...

Но осенью все ездили за ягодой: голубикой, смородиной, брусникой...

Помню одну такую поездку. Нас было четверо. Уплыли с комфортом на теплоходе, в хорошую, солнечную погоду. На проплывающих мимо берегах, разливалось осеннее многоцветье тайги...

От пристани ушли в ту же деревню Черемшанку по глинистой, петляющей по покосам, дороге. Пришли туда вечером. Ягодников много. Присутствуют несколько девушек, наших ровесниц.

Ночевали в бесхозной избе - из деревни люди выезжали в город, бросая дома без присмотра. Познакомился с симпатичной толстушкой, у которой там была старшая сестра. Оставив сестру, пошли с толстушкой к реке. Сидели разговаривали. Потом целовались. Потом нас нашла сердитая сестра и загнала толстушку в дом...

Вспомнился Пастернак, которым я тогда увлекался: "Ночь, чёрное небо, тьма, пролёты ворот...".

А в реальности - звёзды растянувшиеся по небу Млечным Путём, насторожённая тишина загадочной и страшной тайги, дремлющей вокруг горсточки деревенских домов...

Утром проспали, долго завтракали - обедали. Прохладный воздух, чистое голубое небо, солнце поднимающееся над зелено-жёлтыми кружевами берёзовой листвы...

Съели все припасы. Пошли в лес, но ягоды-брусники, не нашли. Оголодали...

Сварили ведро кипятку с смородиной.

Получилось что-то вроде сиропа и пили с сахаром, которого было в избытке. Выпили каждый кружек по пять, по шесть. Потом стали нападать друг на друга и прыгать на раздувшихся от воды животах. Было очень весело...

На закате решили уходить домой и с утренним теплоходом уплывать в город.

Кто-то предложил идти на теплоход по ледянке - зимней тракторной дороге, вдоль Большой Речки...

Ещё по свету, перешли пару раз холодную глубокую речку бродом и опустилась ночь. Темнота наступила кромешная.