В поисках тигра

Байга танцевали, ликовали и наслаждались праздником. Один из мужчин оказался огнеглотателем. Я внимательно следила за представлением, искренне восхищаясь искусством факира, но внутри чувствовала только боль и смертельную усталость. Обессилев, я привалилась к Кишану, который обнял меня за плечи. Должно быть, я ненадолго уснула, потому что, когда я снова очнулась, огнеглотатель уже закончил. Все собравшиеся смотрели в сторону палатки. Я напряглась. Из палатки вышел Рен, с обеих сторон поддерживаемый мужчинами-байга. Он был голый по пояс, но байга уже промыли его раны и переодели его в свою традиционную льняную юбку, несколько раз обернутую вокруг бедер.

Рен сильно хромал, но выглядел гораздо лучше. Его вымытые волосы были зачесаны назад. Даже его раны, при всей их кошмарности, выглядели намного лучше. Рен обвел глазами толпу и увидел нас троих. Его взгляд, скользнув по мне и мистеру Кадаму, остановился на Кишане. Слабая улыбка озарила лицо Рена, и он двинулся к брату, который вскочил с места, чтобы поздороваться с ним и поддержать, если будет нужно. Мое сердце бешено заколотилось. Рен обнял Кишана и слабо потрепал его по спине.

– Спасибо, что спас меня и послал мне еду. Я пока не могу много съесть, но все равно чувствую себя… пожалуй, что получше.

Опустившись рядом с Кишаном, он заговорил с ним на своем родном языке. Я пыталась поймать его взгляд, но Рен почему-то не спешил обратить на меня внимание.

Не выдержав, я откашлялась и спросила:

– Может быть, ты хочешь еще поесть?

Рен мельком взглянул на меня.

– Не сейчас, спасибо большое, – вежливо ответил он, возвращаясь к прерванному разговору с братом.

Мистер Кадам потрепал меня по руке и кивнул на вышедшего в круг знахаря байга. Тот опустился на колени перед мистером Кадамом и быстро-быстро залопотал на своем языке. Потом встал, выпрямился и хлопнул в ладоши. Высокий байга вышел из толпы, приблизился к Рену и низко поклонился. Это был тот самый мужчина, который истязал его в моем видении! Рен помрачнел, а мужчина, потупив взгляд, произнес несколько слов и вытащил из-за пазухи нож.

Мистер Кадам перевел:

– Пожалуйста, прости меня, о благородный! Я, как мог, противился демону, но он истязал мою семью. Теперь моя жена и дети мертвы. Мне незачем больше жить. Если ты не захочешь вернуть мне честь, я покину свое племя и отправлюсь умирать в джунгли.

Подняв руки к голове, мужчина осторожно распустил свой пучок. Длинные волосы, развернувшись, черной волной упали ему на колени. Добавив еще два слова, мужчина взмахнул ножом, вонзил его в свою гриву и одним махом отрезал ее. Не говоря ни слова, он уткнулся лбом в землю и на вытянутых руках протянул свои откромсанные волосы Рену.

Рен долго смотрел на распростертого перед ним мужчину, потом кивнул и протянул свои руки ладонями вверх, готовясь принять его волосы. После этого он произнес несколько слов, которые мистер Кадам любезно перевел для меня.

– Я принимаю твое подношение. Мы все пострадали от рук демона. Мы покараем его за совершенные преступления, включая твое беззаконное пленение и убийство твоих родных. Твои поступки против меня прощены. Я возвращаю тебе честь. Оставайся в своем племени и обрети мир в душе.

Мужчина отдал ему волосы и, пятясь, отошел. Следом знахарь привел двух красивых девушек байга. Они опустились на колени перед Реном и Кишаном, скромно сложив руки на коленях и глядя в землю.

У обеих были очень длинные, красивые черные волосы и нежные, точеные черты лица. Их тонкие талии были подчеркнуты узкими поясами из полированного камня. При этом у обеих были такие формы, каких у меня никогда в жизни не будет. Руки и ноги красавиц были покрыты сложной татуировкой, убегавшей под вырезы и подолы их легких платьев. Я невольно задумалась над тем, насколько большая часть их тел покрыта живописью. Теперь я понимала, почему в племени байга татуировки считались признаком красоты. Эта нательная роспись не имела ничего общего с тем, что я так часто видела в Америке. Никаких гигантских орлов или надписи «Я люблю мамочку» с сердечком на месте глагола.

Татуировки байга были изящны. Завитушки, спирали, витки, цветы, листья и бабочки сбегали по рукам и ногам красавиц, словно изящная рамка картины или орнаментальные заставки средневековых книг. Татуировки обрамляли и подчеркивали красоту женщин, превращая их в утонченные, загадочные создания. Знахарь снова заговорил, указывая сначала на одну девушку, потом на другую.

Рен с трудом поднялся, широко улыбаясь. Я с жадностью смотрела на него. Я знала, что в бункере он не узнал меня из-за моего камуфляжа, но сейчас мне больше всего на свете хотелось обвить руками его шею, обнять и увести отсюда. К сожалению, мы должны были до конца исполнять свои роли. Прихрамывая, но сохраняя достоинство, Рен обошел вокруг девушек. Потом взял одну из них за руку, поднес ее пальцы к губам и с улыбкой поцеловал. Я смущенно нахмурила брови. Девушка подняла глаза на Рена и тоже стыдливо заулыбась. Лицо Кишана перекосилось, мистер Кадам помрачнел, как туча.

– Что это значит? – шепотом спросила я. – Что происходит?