В поисках утраченного

— Молодец, — похвалил его Алексей, — теперь валим отсюда, нам главное прорваться к жёлобу. Три человека рванули через открытый освещенный двор, а сзади, из-за решётки неслись крики. Откуда только взялось такое количество стражников, здесь были и стрельцы и опричники, они бежали со всех сторон, пытаясь остановить беглецов, единственное, что останавливало, стрельба, Вероника очень удачно отстреливалась, не тратя лишних патронов, но и избегая ненужных жертв. Стреляла в основном по ногам, люди падали, пугались громких выстрелов. Они хоть и пользовались огнестрельным оружием, но к такой меткости ещё не привыкли.

Алексей тоже достал оружие, стрелять оказалось не очень удобно, всё же одной рукой он придерживал старика, но расчищать себе дорогу всё же получалось. В их сторону летели стрелы, спасало только быстрое движение, лучники ни как не могли прицелиться, наконец, кому то из командиров удалось организовать своих воинов, примерно два десятка стрельцов выстроились в цепь и приготовились к залпу. Такой разворот событий грозил неприятностями, но и жёлоб оказался уже совсем близко, Афанасий первым нырнул в дыру, следом Алексей толкнул в неё замешкавшуюся Вероники, бросил тело Сильвестра, а, затем, не разбираясь, прыгнул сам, в этот момент прозвучал грохот залпа. Мещёряков слышал дробь пуль, рассыпавшуюся по стене, но он уже нёсся по жёлобу, вниз к реке, а вслед за ним летели стрелы.

Четыре тела, одно за другим вывалились из желоба, пролетели несколько метров в воздухе и провалились в черноту воды. Вслед за ними летели стрелы и пули, они прорезали водную толщу, а тела, отягощенные одеждами и оружием, всё глубже и глубже погружались в реку. Алексею в какое-то мгновение даже показалось, что это бездонный колодец, и они никогда не вынырнут из него, да ещё ко всему прочему нужно было поддерживать покалеченного Сильвестра, и Вера, тоже, кажется, чувствовала себя не лучшим образом, один только Афанасий вовремя опомнился и начал всплывать, подхватив под руки девушку.

Алексей кивнул с благодарностью, спрятал оружие, схватил за шиворот старики и начал потихоньку подниматься наверх. Казалось лёгкие вот, вот лопнут, воздуха катастрофически не хватало, а поверхности всё не было и не было. Он уже готов был плюнуть на всё, прекратить усилия и спокойно опустившись на дно заснуть там вечным сном. К чему все эти вечные попытки выжить, к чему нелепые случайности, постоянно окружающие его, к чему все эти бессмысленные смерти, сопровождающие его на всём жизненном пути? Как хорошо было в детстве, никаких забот, только тепло и любовь, окружали его в ту дивную пору. Как тогда было хорошо, почти как там на самом дне этого глубокого омута. И сейчас стоит только открыть рот, впустив в себя весь этот океан, вновь погрузиться в безмятежное детство. Даже ещё не детство, ещё раньше, когда его пока вроде и не было, но он был, был и жил внутри матери, в том огромном и необъятном океане любви, добра и всего Мира, всей Вселенной.

Но жизнь не отпускает, она заставляет делать последнее, почти невыносимое усилие и выталкивает на поверхность, следом появляется голова Сильвестра, рядом уже торчат ещё две головы. Рты открыты, они с жадностью глотают воздух, стараясь надышаться им, как будто пройдёт ещё мгновение и этого воздуха вовсе не станет. Вокруг тишина, ни тебе погони, ни грохота выстрелов пищалей, ни летящих стрел. Странно и непонятно, почему вдруг такая тишина. Хотя Слобода вот она совсем рядом, и крепость где стояла, там и стоит, только что-то всё равно не так. Но не это сейчас главное, сейчас главное отплыть немного вниз по течению, а там просто выбраться на противоположный берег и постараться уйти в лес, а дальше уже разбираться, когда рассветёт.

Та они и сделали, подгребли ближе к противоположному берегу, потом ещё долго шли по дну, по самые шеи в воде, так, чтобы их ни кто не заметил, да и покалеченного Сильвестра, таким образом, легче было нести. Примерно через километр такого пути выбрались на сушу и пошли к ближайшему лесу, туда, где проще затеряться, спрятаться, переждать.

Широкий луг с высокой росистой травой выдавал следы беглецов, но спасительный лес оказался рядом, а там чаща, там есть, где спрятаться. Они ещё долго кружили по лесу, путая следы в поисках укромной лощинки, и совсем внезапно вышли на небольшой охотничий домик. Дом стоял одиноко, как и положено охотничьей заимке, небольшой, с маленькими окнами и дымоходом посередине крыши. Двери подпёрты колом снаружи, значит, в доме никого нет.

— Странно, — промолвил Афанасий.

— Что странно?

— Не знаю я в окрестностях Слободы заимок таких.

— Может, просто ты ещё не всё знаешь про свой край? — Успокоил его Алексей.

— Может, — с сомнением ответил тот.

— Что так и будем стоять в нерешительности? Видно же, что в доме никого нет, — произнесла Вероника, и первая двинулись в хижине.