В поисках утраченного

– О! Вы плохо знакомы с биографией этого русского академика. Ломоносов был не таким человеком, чтобы пускать пыль в глаза. И как это не печально признать, но он был настоящим ученым. У Ломоносова были эти документы и это факт. То, о чем он писал, просто так не выдумаешь.

– Но я не слышал, о каких-либо серьезных, его исторических трудах.

– Правильно, – вновь усмехнулся Уолш. – Их никто не видел. Я же вам сказал, что все его рукописи, после его смерти, были изъяты. Они все у нас!

– Хорошо! Но на одном Ломоносове строить предположения, как-то зыбко, – возразил Эдмунд.

– Вполне с вами согласен! Поэтому, я и говорю, что мы долгое время были относительно спокойны, в своем неведение. Пока не появилась история Татищева, ставшая для нас вторым серьезным звонком.

– И чем же она вас насторожила? Как я знаю, не все историки серьезно относятся к некоторым выводам, приведенным Татищевым в своей работе.

– Дело в том, уважаемый Эдмунд, что эти, как вы выразились «выводы», Татищев строил, ссылаясь на летописи и манускрипты, совпадающие с теми, что мы изъяли у покойного Ломоносова.

– Очень интересно, – проговорил молодой человек, посмотрев на своего собеседника.

– Более того, он цитирует труды древних греков, – продолжил легат, – работы которых нет ни в одном каталоге.

– То есть, вы хотите сказать, что оба этих русских пользовались одним источником – Либерией?

– Вы начинаете меня понимать, Эдмунд.

– Невероятно! – развел руками молодой человек. – А, что же вас окончательно убедило?

– Ни что, а кто, – поправил Уолш. – Это историк Забелин.

– Но у него, как мне известно, все труды посвящены быту русского народа, – возразил Эдмунд.

– А здесь не в трудах его дело.

– А в чем?

– В его словах. Во время одного из своих выступлений, он заявил, что после длительных изысканий библиотеки Иоанна, он пришел к выводу, что она сгорела во время пожара, который устроили наполеоновские солдаты в 1812 году.

– И, что же здесь вам показалось странным?

– Во-первых, Забелин, также долгое время занимался поисками Либерии. Но, потом, вдруг резко бросил свои исследования и стал говорить, что библиотека, как токовая, уже не существует. Ну и во-вторых, пожар не мог ее уничтожить в 1812 году.

– Это почему?

– Потому что, еще до начала пожара нами был Кремль перерыт вдоль и поперек. И если бы Либерия была в Москве, то она бы была уже у нас. И мы с вами сейчас, не тащились бы за тридевять земель.

– М-да! Интересный расклад, – задумчиво проговорил молодой человек. – Получается, что эту библиотеку, кто-то умышленно скрывает?

– Вот и вы пришли к такому же выводу, – улыбнулся легат.

– И, что же теперь?

– А теперь мы с вами будем заниматься поисками этого утраченного.

– Но, неужели вы полагаете, что большевики вот так запросто отдадут нам эти сокровища?

– А нам все и не надо. Нам нужны только те экземпляры, которые, эти русские, знать не должны, которые и являются настоящими сокровищами.

– И вы полагаете, что они могут находиться в Нижнем?

– В Нижнем или в его окрестности.

– Простите, а здесь на чем основано ваше решение?

– На моем анализе.

– Например?

– Например, пожалуйста. Реформа русской церкви началась здесь. И началась она не на пустом месте. Для этого должны были быть весомые аргументы, от которых отталкивались реформаторы. Это, во-первых. Во-вторых, почему только часть, этих реформаторов, переселяется в Москву по приглашению царя Алексея? А, что остальным, не интересна была столица? Более того, про тех, кто остался, как-то резко все забывают. Странно! Не правда ли?

– Да, действительно, странно, – согласился Эдмунд.

– Ну и еще ряд других соображений, которые и привели меня к заключению, что искать надо не в Москве, как многие думают, а здесь в Поволжье.

– У меня нет слов! – воскликнул молодой человек. – Вы меня окончательно убедили, доктор.

– Я рад, Эдмунд, что в дальнейшем мне не надо будет объяснять вам, что для нас является приоритетом, а что второстепенным понятием.

I

Офис работал в своем привычном режиме без суеты и по строго отведенным правилам, установившимися годами. Сотрудники были поглощены выполнением своих прямых обязанностей, возложенных на них в рамках их компетенции.

И только в небольшом кабинете, изолированном от остальных, было тихо и спокойно. Сюда не доносился шум от компьютеров и телефонных переговоров. Казалось, что даже время здесь остановилось. Лишь несколько мужчин в черных строгих костюмах тихо переговариваясь, время от времени нарушали эту тишину. Но с боем часов все разом смолкли. В этот момент дверь соседнего кабинета распахнулась, и секретарь вежливо пригласил всех войти.

У большого овального стола, расположенного посредине просторного кабинета их встречал коренастый, невысокого роста пожилой мужчина. С каждым вошедшим он поздоровался молчаливым троекратным объятием и только затем занял свое место во главе стола.