В поисках утраченного

Анжелина плотно сжала губы – спорить с крёстным было бессмысленно. «Только дай добраться до Англии! – пронеслось в её голове. – А там я смогу топнуть ножкой и закапризничать на правах первой леди!»

Принцесса Уэльская, облачённая в чёрный кожаный костюм мужского кроя, глубже натянула шляпу на уши и подошла к коню. Ехать до Парижа было решено верхом – так быстрее. Кортеж с вещами задерживал нещадно.

Джером, выполняющий в этой поездке обязанности лейтенанта лейб-гвардии наследницы, докурил трубку, осмотрелся по сторонам и кивнул Раймонду и Робину, которые были назначены Райтом сержантами двух маленьких отрядов по десять человек. Передав подчинённым сигналы, валлиец приблизился к Ирене, чтобы подсадить её.

– Что? – увидев странное выражение лица названной сестры, спросил юноша.

– Нехорошее у меня чувство в этой стране, – тряхнув головой, ответила девушка.

Фаворит кисло улыбнулся и попытался пошутить:

– Если соединить твоё нехорошее чувство и моё нехорошее предчувствие, то, быть может, выяснится, что нам всё мерещится, и мы просто друг друга отражаем?

– Если бы это было так, Джей… – хмуро ответила Ирена и взялась за седло.

Рыцарь помог девушке, похлопал коня по крупу и вернулся к своему жеребцу.

Кортеж аллюром двинулся по узкой дороге, быстро набирая скорость и переходя на галоп.

Планам Роквелла не суждено было сбыться.

Карл I так спешил в Берлин, что не смог уделить герцогу более четверти часа. Взаимный обмен любезностями и обещание вести переписку с тайным советником – это лишь полдела. Скоро в соседнем воинствующем королевстве появится шотландский принц, который, по замыслу своего родителя, не должен был увозить невесту на остров, поскольку Пфальц уже остался без курфюрста.

Принцесса Анна Элеонора жила в Гааге вместе с братом – Зимним королём и его женой – старшей дочерью Джеймса Стюарта, родной сестрой Кинтайра. Кольцо протестантов вокруг дома Гогенцоллернов стягивалось, и новый прусский король считал, что сможет без посторонней помощи воззвать к разуму сына, пресечь его попытки связать свою судьбу с католическим Римом.

В вопросе о женитьбе своего первенца Карл был непреклонен: нельзя давить на него, пока он действительно не ушёл в католичество, считая себя вдовцом.

Встреча Августа и Анжелины не состоялась, к величайшему облегчению последней и огромному неудовольствию герцога Роквелла.

– Фридрих, где ты шатаешься?! – грозно сдвинув брови, прогремел над ухом младшего сына Карл I. – Сколько тебя можно ждать?!

– Отец, я как раз бежал к Вам, чтобы сообщить новость! – склонив голову, затараторил юноша.

Секунду назад он с такой скоростью нёсся по коридору, что едва не сбил хромого короля с ног, а теперь готов был прыгать вокруг него, как резвый щенок, чтобы выпросить лакомство.

– Молчи, когда с тобой говорит старший! – рявкнул правитель и одёрнул ворот сына, лежавший, по его мнению, слишком криво.

Фридрих замер по стойке «смирно».

– Да прекрати ты бегать, как последний дурак, по куртизанкам! Веди себя спокойно, как подобает члену королевской фамилии! – продолжал отчитывать младшего отпрыска Карл. – Кареты готовы, пора возвращаться в Берлин, и никакие отговорки не принимаются! – грозно вознеся палец к небу и предусмотрительно повысив тон, железным голосом прогремел монарх.

– Но отец, я лишь хотел сообщить, что влюбился! – выпалил молодой человек и зажмурил глаза, втянув шею в плечи, словно ожидая, что на него сейчас посыплются не только грозные речи, но и тяжёлые удары.

Реакция короля была сдержанной. Уже собиравшийся уйти прочь, он обернулся, уставился на сына, сверля его красивое лицо холодными серыми глазами, и спустя несколько секунд тягостного молчания спросил:

– Кто она?

– Я не знаю, в том и беда! – воскликнул Фридрих, понимая, что лёд сломлен.

Карл хмуро сдвинул широкие брови.

– Что за несносный ты человек, Фридрих! Сначала выяснил бы, кто предмет твоих грёз, а уже потом шёл ко мне с подобными вестями. В карету, живо!

Через минуту принц юркнул в повозку, на которую ему указал отец, кинув грустный взгляд на своего верного скакуна. Сегодня промчаться с ветерком не получится…

Король устроил сыну допрос с пристрастием. Во время разговора, пока эмоциональный Фридрих махал руками и подпрыгивал на сиденье, а Карл только и делал, что задавал вопросы в лоб, наследный принц и бровью не повёл. Рассказ о таинственной незнакомке с огромными чёрными глазами его ничуть не заинтересовал. Пока Фридрих заливался соловьём, Август, по-прежнему облачённый в белые траурные одежды, неотрывно читал молитвенник, совершенно не вслушиваясь во влюблённое щебетание младшего брата. Сколько раз Фридрих влюблялся на его памяти? Наследник не решился бы посчитать.

– Так немка она или нет? – снова переспросил король-отец.

– Не похоже, лицо у неё нездешнее, – горячо зашептал принц, с неподдельным удовольствием восстанавливая в памяти черты девушки. – Она скорее на француженку похожа или на итальянку!

– От какого чёрта тут взяться итальянкам? – топнул раненой ногой Карл и скривился от тупой боли. – Мы в Кёнигсберге, ты забыл? Католичек тут и быть не может!