В поисках утраченного (СИ)

— Да я немного представляю, но только по современным схемам. Писали в легендах, что ещё был подземный ход большой за пределы слободы. Он есть, не знаешь?

— Нет, этого не знаю.

— А библиотека-то сама существует?

— Ты Антипова, думаешь, меня здесь на экскурсии водили, да я из подвала и на свежий воздух ни разу не поднимался. Меня с первой минуты в оборот взяли, мы с Витькой трое суток на крюках висели, а они на нас свои методы дознания отрабатывали. Ты знаешь, как противно воняет палёное мясо?

Вероника кивнула в ответ.

— Та это противно, но только до тех пор, пока жарят соседа, А вот если это самое мясо твоё собственное, оно начинает пахнуть как французские духи, правда после того, как отходишь от болевого шока. А они, сволочи умеют из него выводить. Нет, братья, наши методы дознания далеки от совершенства. Мы всякие там сыворотки правды выдумываем, всё химичим. А здесь просто, прут железный на огонь и ждут, пока он раскалится добела, а потом этим самым прутом ласкать тебя начинают. Не помогает, могут ноздри вырвать, вот так по живому, у них здесь щипчики такие специальные есть, или этим прутом, раскаленным глаз выжечь. Он лопается прямо там, внутри черепа с таким звуком, как будто граната в голове взрывается, но до этого обычно не доходит. А ещё они любят такие надрезики делать на руках, ногах. Сперва кожу надрезают и слегка вену, ты висишь и смотришь, как кровь из тебя вытекает, а вместе с кровью и жизнь уходит куда-то под пол. А ещё они знатные анатомы, могут отрезать тебе сухожилии, к примеру, на лодыжке, и потом накручивать на ворот за это самое сухожилие всю мышцу. Боль такая, что ты готов маму родную продать, не то, что задание правительства.

— Всё, хватит, успокойся, — остановил Григория Алексей.

— Это я к чему всё тебе рассказываю? Что бы у тебя мозги лучше соображали, и ты думал, как отсюда вырваться, да вот её вытащить, потому, как над женщинами у них особые есть пытки. То, что этот самый Малюта ещё вами не занялся, вам крупно повезло. Видать день у него сегодня леностный, иль может у царя очередное прозрение, да он в церкви грехи свои замаливает. Бывает такое. Тогда у всех опричников его выходной день. И нам каторжанам полегче.

— Я понял тебя. А скажи, кто это нас встречал, такой маленький, рыжий, его начальник отряда ещё государем величал?

— Круглое лицо такое? И борода постриженная?

— Да.

— Так это и есть он самый, Скуратов. Повезло вам, что не пошёл сразу в подвалы. Значит, есть шанс.

— Понятно. Ладно, вместе выбираться будем.

— Нет, у меня уже шансов нет никаких. — Он действительно был очень слаб. Всё это говорил тихо и с частыми остановками. — Меня здесь бросьте, помирать, видать пора пришла, жаль только жена не узнает, где могила, и куда цветы носить. Но это нормально, для нас. А ты женат? — Глянул он на Алексея.

— Нет.

— Почему? Возраст вроде уже не ребяческий.

— Именно поэтому и нет. Потому, что могил не бывает. Вот собирался выйти на пенсию и сразу жениться, да, видать не судьба.

— Не смей так думать, хотя бы ради неё, — он указал на Веронику, — совсем ведь молоденькая, ей ещё жить да жить. Слушай, а это ты не тот самый полковник, с которым она в тайгу ездила?

— Тот, Гриша, тот.

— Вона как судьба вас повязала. Ладно, садитесь и думайте, а я отдохну, устал с вами болтать.

— Итак, детка подведём итоги. Что мы имеем.

— Полную задницу, — подвела Вероника очень короткий итог, Алексей даже не ожидал от неё такого услышать.

— Погоди так категорически заявлять. Мы живы? Живы. Пока ещё здоровы? Здоровы. Руки, ноги целы? Целы. Значит, и побороться можно. Тебя как в твоей научной конторе драться учили?

— Учили. Куда без этого? Я хоть и не опер, как выразился Гриша, но на занятия гоняли регулярно, наверное, теперь я должна сказать спасибо отцам командирам.

— Вот именно, — подтвердил Алексей, — чёрт, что же так давит, — он поднялся на колено и потянулся к «пистону». В карманчике для мелочи лежал запасной магазин, — ай да олухи, не стали обыскивать, ствол-то забрали, а запаску оставили. Что это нам даёт?

— По-моему ничего. Патроны всё равно к их пищалям не подойдут.

— А вот здесь ты не права, из всякого железного предмета можно сделать оружие, правда, в этом случае только ближнего боя, но всё равно. Смотри.

Мещеряков разрядил магазин и выстроил на полу восемь патронов.