В поисках утраченных предков

Брат ушел в сорок девять лет, и семья осталась без соединяющего лидера. Никто не называл нас хитрованами или тупицами, не поднимал среди ночи пионерским горном, чтобы идти строить новый дачный туалет, но жить стало скучнее и безысходнее, что ли… И новый дом, который мы выстроили под его идейным руководством после смерти отца, уже не сближал нас, а растягивал по своим комнатам и крылечкам.

И еще думал про жену, сына, дочку, которая скоро должна приехать на каникулы от матери из Мурманска, и вспоминал собаку Юджи и кошку Дашку, которых привезли в дом в один день. Да, пенек я в тюбетейке… И почему в гостинице нет комаров? Им не возлететь до десятого этажа или просто нет по природе?..

5. Борьба с феминизмом продолжается

На следующий день я подкатил к магазину на своей бывалой «вольво» и сразу увидел Катьку. Она как ни в чем не бывало сидела за кассой. Примадонна такая. Будто вчера и не пила.

Вру. Сначала я увидел свой портрет в витрине с надписью на двух языках: «У нас в гостях известный русский писатель Дмитрий Каралис со своей новой книгой о жизни в современной России. Встречи с читателями. Автографы. Добро пожаловать!» Только потом увидел Катьку.

— Как доехала? Как дела?

— Ой, не спрашивай! Все в порядке, но голова раскалывается. Можешь купить мне воды и аспирину? Я денег дам…

— Может, пивка?

— Нет-нет-нет. Только воды и аспирину. Я пока кофе сварю.

Минут через десять мы с Катькой уже вели, можно сказать, совместное хозяйство. Я заливал шипучую таблетку аспирина минералкой, Катька спрашивала, сколько сахару положить мне в кофе. На двери магазина шлагбаумом висела лаконичная табличка. Мы сидели на кухне в просторном подвале, и от железной винтовой лестницы текла ощутимая прохлада.

— Есть хочешь? В холодильнике сыр, булка, чипсы остались…

— Спасибо, я завтракал. А где наш скиталец Улле? Играет в хоккей или летит на дельтаплане?

— Улле… — Катька отставила пустой стакан и поморщилась. — Брр… Звонил. Сказал, чтобы я тебя опекала. Сегодня студенты-слависты должны прийти. В три. Как я вчера надралась…

— Сейчас полегчает. Кофейку выпей.

— Он с дачи звонил. Сходим в обед искупаться?

— Искупаться можно — плавки в машине есть. Мне бы в гостиницу съездить, переодеться. Не в шортах же перед студентами выступать.

Катька сказала, что с местными студентами можно встречаться хоть в шортах, хоть в плавках, хоть голышом — им на все плевать. Это же не король Швеции приедет… Вот на короля им не плевать. Вот такие они, шведы.

— Кажется, полегчало… — Катька потерла веснушчатый нос и вздохнула глубоко. — Ты извини, что я вчера напросилась… — Личико ее и впрямь посвежело.

— Это ты извини, что я тебя напоил…

— Я соскучилась по своим… — Она зябко обняла свои голые плечи. — Хорошо, что ты приехал…

И сердце мое обмякло блаженно. Я догадался, что помогло моему организму стойко выдержать натиск феминизма. И отвернулся с улыбкой, разглядывая подвальную кухоньку — печки, духовки, посудомоечную машину; все-таки техника у шведов симпатичная.

— Ну что, позвоним моему однофамильцу?

— Позвоним! — кивнула Катька. — Хочешь, я скажу, что у нас в гостях русский писатель, его однофамилец? И приглашу на встречу! Может, вы родственники! Ты будешь приезжать к нему в гости, заходить ко мне. Мы будем продавать твои книги. Я вчера была очень противная?..

— Нормальная. Несла шведов и наших перестройщиков в хвост и в гриву.

Катька махнула рукой — все, дескать, правильно.

— А я тебя? Не разочаровал?

— Чем? — Она скрестила на груди руки и посмотрела на меня с язвительной улыбочкой. Рыжая бестия! — Тем, что не трахнул пьяную девушку?

Я пожал плечами и не смог сдержать улыбку.

— Какой ты глупый… — сказала Катька.

— Постараюсь запомнить, — кивнул я.

А что еще скажешь?

Мы допили кофе, Катька сунула чашки в посудомоечную машину, и под нашими ногами замелькали рифленые ступеньки лестницы — мы стали вывинчиваться из подвала, чтобы дозвониться до подданного шведского короля господина Каралиса. Родственника или однофамильца?..

Разговор занял две минуты. Димитриус Каралис сказал, что готов приехать в магазин «Интербук» и познакомиться с Дмитрием Каралисом из Петербурга. Ему хотелось бы подробнее узнать о возможных родственниках в Петербурге, и он с удовольствием встретится со мной. Когда это удобнее сделать?

— Спроси, он из Латвии или из Литвы? — подсказал я.

— Подожди! — отмахнулась Катька, зажимая ладонью трубку. — Когда ты хочешь с ним встретиться?

— Да хоть сейчас!

Катька договорилась на четыре часа, после студентов-славистов. Про мое писательство она тоже ввернула, заранее поднимая мою репутацию.

— Если хочешь, поговори с ним. Он говорит по-английски.

Я взял трубку и поприветствовал тезку. Сказал, что живу в Петербурге и иногда бываю в Стокгольме по делам. Мне сорок четыре года. Скоро уезжаю домой. Мне будет приятно встретиться с ним и поговорить о нашей общей фамилии.

— О’кей! — сказал Димитриус. — Когда ваша семья приехала в Россию?

Я сказал, что мои предки жили в Петербурге с середины девятнадцатого века… А что было раньше — не знаю.