В поисках Великого хана

Он был учтив в обращении, приветлив с нижестоящими, остроумен и восторжен, как все андалусцы, приятен в разговоре благодаря мягкому произношению, свойственному всем его землякам, и звал сеньором каждого, кто был старше его по возрасту, хотя бы это был простой матрос.

Этот человек был, возможно, самым популярным во всем графстве Ньебла благодаря его успехам мореплавателя в мирное время и подвигам, совершенным им во время войны с Португалией, когда он снарядил свое судно и предоставил его к услугам испанской королевской четы. В течение всей этой войны он был корсаром и совершал набеги на соседние португальские берега и суда, укрывавшиеся в их портах.

Но он был не только человеком действия; помимо славы моряка, он обладал еще и крупным состоянием, которое приобрел, снаряжая свои и чужие суда. Когда начали распространяться идеи так называемого Возрождения, он, подобно многим людям своего времени, стал жадно стремиться проникнуть в тайны природы. По своей внутренней сущности Мартин Алонсо был очень сходен с Колоном: его занимали географические загадки, все, что таилось за пределами океанской пустыни. Но, занимая более высокое общественное положение, чем иностранец, и будучи связан делами с целым семейством моряков, которые во всем с ним советовались, он никогда не мог найти нужного времени, чтобы удовлетворить свою любознательность искателя.

К этому времени ему было около пятидесяти лет; он был женат на донье Марии Альварес, от которой имел пятерых детей. Он был главой семьи, носившей имя Пинсон, – имя, которое, возможно, было когда-то прозванием птицы, а со временем превратилось в фамилию.[73] Семейство это делилось на две ветви: первую, к которой он и принадлежал, состоявшую из трех братьев – его самого с детьми, Франсиско Мартина Пинсона и Висенте Яньеса Пинсона, и вторую, возглавляемую его двоюродным братом Диэго Мартином Пинсоном, по кличке Старик, также имевшим жену и многочисленных сыновей-моряков. Кроме того, Мартин Алонсо находился в родстве со всеми знаменитыми семьями моряков, жившими в портах реки Тинто и реки Одиэль. Он занимался торговлей, плавая в Гвинею и на Канарские острова, и посещал различные порты западной части Средиземного моря, до берегов Италии и Сицилии.

В последнее время этот, худощавый человек с низким голосом, бронзовым лицом и глазами то веселыми, то задумчивыми был, казалось, одержим одной упорной мыслью. Он говорил о друге, который у него был в Риме, человеке, которого он считал чрезвычайно влиятельным, поскольку тот был приближенным папы Иннокентия VII и ведал его библиотекой.

Это был один из многих испанцев, обосновавшихся в Риме со времен папы Каликста III, знаменитого Альфонсо Борджа, первого римского папы родом из Испании. После смерти Альфонсо его племянник, кардинал Родриго де Борджа, который тоже потом занимал папский престол под именем Александра VI, сохранил свое влияние в Ватикане и роздал бесчисленным испанцам самые выгодные должности, сделав их прелатами, папскими офицерами, солдатами папской гвардии, юристами и ходатаями по делам перед папским престолом.

Пинсон часто обменивался письмами с этим другом, которого считал очень могущественным, и советовался с ним по различным вопросам, занимавшим его как моряка. Человек глубоко религиозный, как все его современники, он считал ватиканского библиотекаря бездонным кладезем учености. Ведь самые великие тайны человеческого познания, несомненно, хранилась в библиотеке святейшего отца. Отправляясь на своей каравелле в плавание по Средиземному морю, которое должно было закончиться в римском порту Остии, Пинсон сообщил друзьям о том, какую новость он собирается оттуда привезти. Его знаменитый римский друг обещал показать ему карту, хранящуюся в Ватикане, на которую был нанесен – как и на многие другие карты того времени – большой остров, расположенный за Канарским архипелагом, носящий название Антилии, или острова Семи Городов, но на этой карте названный Сипанго, согласно указаниям Марко Поло и многих других.

Мартина Алонсо уже несколько лет занимали таинственные острова Атлантического океана, о которых столько говорили соседи-португальцы, и он, по-видимому, решился немедленно совершить это путешествие. Как только его друг, римский космограф, покажет ему «многие и великие писания», которые находятся в его ведении и в которых говорится о землях еще не открытых, он вернется в свой город и снарядит одно или два судна, чтобы сделать это открытие.

Колон узнал обо всем этом из разговоров с местными моряками. Настоятель Рабиды тоже много раз выслушивал планы Мартина Алонсо. Все это заставляло фантазера мечтать о скорейшем возвращении прославленного палосского шкипера и о союзе с ним, во избежание соперничества.