В поисках Великого хана

«Книга чудес» была встречена тогда с восторгом людьми, жаждавшими всего таинственного. К тому же, люди образованные увидели в ней собрание сведений, которые до сих пор были разбросаны по книгам разных стран и поиски которых требовали немалого терпения и труда.

В первой части этого произведения воображаемый английский дворянин Мандевиль путешествовал по святой земле и описывал только чудеса христианства. Во второй же части, где шла речь о реальном мире, начиналось необычайное.

Мандевиль дошел почти до «Земного рая» и повествовал о четырех реках, которые зарождаются в этом вечном саду и текут вниз, ибо он расположен на неслыханной высоте. Затем путешественник направился в Индию, на Малайский архипелаг и наконец в Китайскую империю. Чего только не повидал в своих Странствиях мнимый англичанин! Деревья, которые приносят муку, вино и мед, и деревья, которые дают шерсть; рыб, которые с безупречном точностью раз в год подплывают к берегу, чтобы приветствовать монарха и затем удалиться; грифов, стерегущих сокровище; царство пресвитера Иоанна и его двор, иные церемонии которого соединяют в себе восточную пышность и христианскую обрядность; золотые россыпи в странах, где мужчины и женщины ходят обнаженными и расправляются с чужеземцами, которые носят платье; горы, где среди скал растут гигантские алмазы нежно-голубого цвета.

Колон не раз перечитывал описания богатств Катая, страны Великого Хана, и, читая, с новой силой верил в свои планы.

Акоста понимал причины успеха этой книги, успеха, все возраставшего в течение многих лет. Легковерные и жадные, до чудес читатели — а такими были в то время почти что все — узнавали, что в Индии живут люди с песьими головами, так называемые «канефалы», люди, прозванные «моноклями», потому что у них есть только один глаз, в отличие от жителей соседнего с ними края, которые имеют по четыре глаза каждый и видят всеми четырьмя. Пигмеи ведут там непрерывную войну с армией журавлей. Есть там еще люди без головы, у которых глаза и рот помещаются, на груди. У других же вместо рта есть только маленькая дырочка, й им приходится поглощать жидкую пищу через соломинку. У истоков Ганга люди., вовсе не имеющие желудка, питаются запахом растений, в особенности яблок. Некоторые обитатели Индии, наделенные в целом нормальным строением, обладают такими огромными ушами, что заворачиваются в них целиком, как в плащ; у других же имеется всего одна нога, но зато такая, что им только стоит лечь на землю и поднять ее над головой — она защищает от солнца и от дождя не хуже, чем любой навес.

Но помимо этих басен, которые вовсе не были порождением легковерия средних веков, а были списаны у Солина и других древних авторов, в этом приключенческом романе, под грудой невероятных вымыслов, хранились чрезвычайно ценные географические сведения, подобно тому как в зарослях морских трав на дне океана скрываются раковины с жемчужинами. Этот медик родом из Льежа заставлял своего Мандевиля говорить о шарообразной форме земли как о бесспорной истине, хорошо известной всем за полтора века до беседы Колона и доктора Акосты в Кордове. Кроме того, этот неведомый Жан де ла Барб первым заговорил о возможности путешествия вокруг нашей планеты, благодаря чему его нелепая книга приобрела несомненное значение для истории открытий. Мандевиль в 1356 году рассказывал как об истинном происшествии о том, что некий европеец отправился в Индию, посетил более пяти тысяч островов и столько кружил по свету в течение многих лет, что наконец попал в страну, где услышал родную речь и где землепашцы понукали своих волов теми же возгласами, что у него на родине. Оказалось, что он, сам того не зная, вернулся туда, откуда начал свое странствие.

По географии того времени такое путешествие не представляло трудностей. Морей было немного, большую часть планеты составляла суша. Европа, Азия и Африка, то есть единственные известные тогда части света, являлись сплошным материком, массивом, окруженным архипелагами и омываемым одним океаном. Моря Индий были подобны Средиземному. Тот, кто переправится через этот единственный океан, величина которого незначительна по сравнению с огромными пространствами суши, может свободно добраться от запада Европы до крайнего востока Азии.

Колон с восторгом принимал на веру все поучения этой книги; что касается доктора Акосты, то он держал ее в своей библиотеке только за это предполагаемое кругосветное путешествие, хотя и сомневался, чтобы материковый массив был так велик, а единственный океан так мал, как это утверждал Мандевиль. К остальным же путешествиям такого рода он относился как к рыцарским романам, которые к этому времени стали распространяться благодаря книгопечатанию.

Однажды, зимой 1486 года, Колон, сидя в библиотеке знаменитого лекаря, решился спросить, что думает Акоста о его планах.