В поисках великого может быть

Другая сестра, Кларисса Родде, была актрисой. А потом решила, что карьера не задалась, и прониклась любовью к молодому человеку по имени Анри, который не прочь был на ней жениться. И, в общем, она даже готова была попытатья установить какую-то нормальную жизнь в надежде, что выйдет замуж и всё сложится хорошо: она бросит театр, обретёт стабильность. Но из этого тоже ничего не вышло. Когда-то у неё была связь с человеком, которого она не любила. Узнав, что Кларисса собирается замуж, он стал её шантажировать, требуя снова стать его любовницей. Кларисса пошла на сближение, но он заявил, что так будет каждый раз, она всегда должна будет уступать ему, иначе всё станет известно жениху. Но и этого ему показалось мало. В последнюю минуту он всё же написал её жениху письмо, в котором сообщил, что Кларисса – его давняя любовница. Брак расстроился, Кларисса покончила с собой.

Во всех этих случаях судьба повторяется. Но иного пути у героев нет…

Иногда в романе персонажи предстают как контраст: контрастное сочетание нот вполне укладывается в требования 12-тоновой системы. Например, контрастом к образу Адриана Леверкюна является скрипач Руди Швердтфегер. Один – композитор, другой – исполнитель, своеобразные контрастные двойники. Для Адриана всё составляет проблему – Руди всё дается легко. Линии героев выстроены по принципу контраста.

Но этот принцип соблюден и в романе в целом. Главные его герои – это Адриан Леверкюн и Цейтблом. Серенус Цейтблом – рассказчик, Адриан Леверкюн – герой его рассказа. И это тоже двойники. Томас Манн писал, что намеренно не дал нигде подробного описания внешности Цейтблома и Адриана Леверкюна, потому что хотел скрыть тайну их тождества. Как это понимать? Это можно понимать по-разному. Во-первых, здесь всё тождественно. Таков закон романа, выстроенного по принципам 12-тоновой системы. Кроме того, это имеет другой важный смысл: в обоих героях Томас Манн воплотил самого себя. Это как бы разные отражения личности самого автора. Это и тождество с ним самим. Но есть и третий момент. Оба героя живут во всём огромном диапазоне времён этого романа. Уже в самой первой главе книги Цейтблом подчеркивает, что он напоминает немецких гуманистов XVI века. Это его герои.

Томас Манн утверждает, что сама культура есть некий магический квадрат. Это огромный полифонический аккорд. И задача культурного сознания – непрестанный перевод вертикали в горизонталь и горизонтали в вертикаль. Без этого превращения нет культурного сознания. Живое отношение к культуре – это синхронный ряд. Допустим, Пушкин… С одной стороны, конечно, его творчество нельзя оторвать от XIX века, в котором он жил, а в то же время он – наш современник и существует в неразрывной связи с писателями и поэтами, которые творили позже. Нельзя оторвать Пушкина от его исторической почвы, но и нельзя целиком относить к ушедшей эпохе. Оставишь поэта там – он там и погибнет. А перенесёшь целиком в нашу современность – он перестанет быть Пушкиным. Синхронность – очень сложная вещь. Но это и есть «магический квадрат» культуры.

Адриан Леверкюн и Цейтблом существуют как бы во всём большом времени этого романа, они – воплощение самого культурного сознания, воплощение этой полифонии…

Но при этом они резко контрастны, хотя у них и общие корни. Дело в том, что Цейтблом продолжает сохранять верность традициям старого гуманизма, недаром, кстати, преподает латынь, один из древних языков. А это всегда считалось основой гуманизма – знание латыни, культ Античности. Он лишён той трагичности, которая свойственна Адриану Леверкюну. У него есть семья, жена, дети, в общем, нормальная бюргерская жизнь. И, кстати, фон этого романа в основном даётся через Цейтблома, который общается с самыми разными людьми… Леверкюн живёт один, вообще мало с кем связан. Единственная его дружба – это скрипач Руди, вот, пожалуй, и всё. Однако когда к власти приходят фашисты, Цейтблом тоже оказывается в глубоком одиночестве. Он сразу же увольняется из гимназии, перестаёт работать. Он ненавидит фашизм, осуждает его. В тот период, когда он делает свои записи, жена его уже умерла, а дети служат фюреру. Музыка Адриана Леверкюна запрещена в Германии Третьего рейха. Тем не менее, он пишет биографию композитора, и, кроме того, в этой книге недвусмысленно выражает свою ненависть к фашизму и даже желает Германии поражения, потому что убеждён, что победа обернётся катастрофой. Он знает: если его рукопись попадётся на глаза сыновьям, любой из них тут же донесёт на него в гестапо. И всё-таки он пишет эту книгу.