В поисках врат Стылой Тени

Сержант вскинул руку с пистолетом и без колебаний выстрелил. Огромная птица на мгновение застыла в воздухе, и вдруг беззвучно вспухла облаком ледяной крошки, снежных хлопьев и бело-голубых перьев, беспорядочно закружившихся на ветру. И когда этот ком из хаотически кружащихся перьев и снега повис в воздухе, из него выпало нечто прозрачно-синее. Сфокусировавший на этом свой взгляд сержант с изумлением осознал, что видит ледяного младенца. Синегубый рот на голове злобного монстрика разошёлся, выплёскивая в окружающее пространство пронзительный крик голодного ребенка, и, заодно, демонстрируя сержанту двойной частокол острейших иглообразных зубов. По младенчески, пухлые, но налитые нездешней силой, конечности маленького чудовища напружинились, как перед прыжком. Грянувший вслед за этим выстрел отбросил синюшное тельце мерзкого кадавра метра на полтора назад. Но этим произведённый выстрелом эффект и ограничился. Монстрик издал обиженный всхлип и снова оскалился, перебирая конечностями. Теперь он двигался по дугообразной траектории вокруг колор-сержанта, низко припадая к снежной поверхности. Сержант же, не осознав толком, что его стрельба не оказывает должного эффекта, еще дважды нажал на спусковой крючок. Глухо грохнули два выстрела. Каково же было его удивление, когда он увидел, что выпущенные им пули просто застряли где-то в середине этого странного сине-ледяного чудовищного младенца. Младенец, тем временем, всё-таки, выбрал момент, и взмыл в воздух. Очередные два выстрела сержанта немного запоздали. Пули ударили в тельце монстра уже тогда, когда его когтистые конечности уверенно вцепились в воротник колор-сержанта. Раскалённый от выстрелов стальной ствол пистолета уперся в живот чудовища и почти без сопротивления погрузился на всю свою длину в сине-ледяное тело. Кадавр обиженно заверещал от боли, но, тем не менее, нашел в себе силы для того, что бы впиться своими иглообразными зубами в шею сержанта. А тот из последних сил жал и жал на спусковую скобу, а его угасающее сознание фиксировало только щелчки бойка по донышкам стреляных гильз. В барабане не было больше снаряжённых патронов.

Спустя три минуты всё было кончено. Ангъяк, сыто рыгнув, отполз от безжизненного тела и, высоко подпрыгнув, прямо в воздухе обратился в огромную полярную сову. Сова же, сверкнув на прощание янтарём своих глаз, взмахнула крыльями и растворилась в снежной круговерти набирающей силу метели под аккомпанемент нудного детского хныканья. А Садурн ар Осуаллт так и остался лежать с разорванным горлом на утоптанном снегу, устремив навечно остановившийся взгляд в тёмное небо. Его путь был окончен.

Глава 16.1

— Отец! — закричала Нтанда, устремляясь к падающему в снег Афолабе. С другой стороны к нему рванулся Адио. В это же мгновение, то ли зафиксировав какое-то движение, то ли стремясь хоть как-то прореагировать, Амади выпустила из навершия своего посоха весьма внушительный огненный шар, который на очень приличной скорости врезался в ледяной торос метрах в шестистах от исследователей. Вспухла жарким комком беззвучная вспышка магической энергии, испарив больше половины ледяной глыбы. Но, судя по всему, выстрел этот пришелся в молоко.

Адио хватило одного взгляда, чтобы понять, что дела у Афолабе весьма и весьма плохи и счёт времени, ему отпущенного, идет уже на минуты.

— Нтанда, — изо всех сил крикнул он, надеясь, что его крик выведет её из состояния растерянности и ступора, — быстро доставай артефакт стазиса!

Нтанда непонимающе посмотрела на него расфокусированными глазами, но рука её опустилась в один из карманов. Через долю секунды она появилась обратно, сжимая генератор стазисного поля. Адио выхватил артефакт из её дрожащих пальцев, стянул перчатки с безвольных рук Афорабе и, что есть силы, сжал его ладонями торцы артефакта. Послышался негромкий щелчок, и по побледневшему лицу Афолабе побежали голубовато-лиловые огоньки.

— Успел таки, — проговорил про себя Адио.

— Молодец, племяш, — искренне похвалил его Симба, — быстро и правильно среагировал, молодец.

Нтанда продолжала сидеть на коленях около отца, уже погружённого в стазис, по-прежнему пребывая в прострации.

— Стрелявший скрылся, — вдруг подала голос Амади, — я не чувствую никого разумного поблизости, за исключением нашей группы и людей на дирижабле.

— Плохо, конечно, но, видимо, этот некто здорово подготовился к акции, — ответил Симба, — видно, что профессионал. Да, Амади, поднимись-ка ты на борт дирижабля, и скажи Гугу Алакви, старшему помощнику, что бы он снизился, насколько это возможно без риска повредить дирижабль, и пусть подгоняет его сюда. Будем грузить на борт наши находки.

— Будет сделано, — отреагировала Амади и рванулась по направлению к верёвочной лестнице, свисавшей с борта дирижабля.

— Так что, мы его так и отпустим? — взвился Адио.