В поисках желтого попугая

Приглушённое подвывание телевизора, бормотание мужчины и женщины, тихий звон посуды проникали из квартиры сверху через потолок, в трубах периодически журчали невидимые ручейки, вентилятор в воздуховоде мерным звуком сопровождал своё вращение, иногда гудел лифт в подъезде, впуская и выпуская из своего нутра уставших к вечеру людей. За окном хрустели шипами резины по непокрытому ещё снегом асфальту крадущиеся по двору машины. Стекло окна разделяло жёлтый свет кухни, текущий из старых, болезненного вида, плафонов, и ноябрьскую темноту за окнами дома. Занавеска не скрывала от неё дряхлую кухню, и дома напротив заглядывали внутрь своими разноцветными глазами-окнами, брезгливо рассматривая убогое убранство с пожелтевшими фрагментами обоев, остатками треснувшего по середине линолеума, похожего на порванную, обгоревшую кинопленку и кухонным гарнитуром времён дружбы народов, совершенства русского балета, побед советских хоккеистов и достижений в космосе. Кухня напоминала заповедный край начала восьмидесятых годов прошлого века, правда весьма потрепанный.

Александр Сергеевич сидел на старом диване, положив ногу на маленький, уродливый и нелепый стол, как Наполеон на барабан на картине Верещагина. Правда, видел он перед собой не Бородинское поле, а древний холодильник серого цвета. Холодильник походил на сейф – и цветом, и исковерканной местами дверцей, будто её пытались вскрыть ломом, желая добраться до дорогого содержимого. В холодильнике же действительно были ценности: охлаждались две бутылки водки и плавала в уксусе квашеная капуста в ожидании Семёна – соседа, товарища и, по совместительству, собутыльника Александра Сергеевича.

Дружба эта была странная. Работали Семён и Александр Сергеевич в одном институте, только Александр Сергеевич состоял в должности юрисконсульта и работу свою не любил, а Семён занимался наукой, был совершенно одержим ею и напоминал чокнутого профессора из фильма «Назад в будущее». Как сошлись они, совершенно разные, словно две планеты из далёких галактик, было абсолютной загадкой.

Семён пришёл с блуждающим взглядом, банкой шпрот и буханкой хлеба.

– Ну что, Сёма, ударим по серому веществу и печени?! – приветствовал соседа Александр Сергеевич, открыл холодильник и продемонстрировал запасы.

– Да, чувствую, что количество новых синапсов у нас сегодня будет стремиться к нулю, – задумчиво сказал Семён.

– У тебя их итак слишком много образуется, – махнул рукой Александр Сергеевич и разлил водку по рюмкам.

– Ну, в принципе, для повышения эффективности нейросети, иногда полезно удалить избыточные нейронные связи. Оптимизируем их, проведём, так сказать, синаптический прунинг!

– За прунинг! – провозгласил тост Александр Сергеевич и опрокинул рюмку в рот.

Семён последовал его примеру.

Прунинг шёл хорошо – водка была прохладная, шпроты оказались настоящими рижскими, а вареная картошка чудесно сочеталась с квашеной капустой.

– Ну, рассказывай, учёная голова, что у тебя нового на поприще исследования человеческого мозга? – потрепал друга по плечу Александр Сергеевич, – Хотя, как говорил Леонид Броневой в фильме «Формула любви», голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит.

– А давай ещё по одной, и расскажу, – таинственно сказал Семён.

Они выпили, похрустели капустой.

– Я машину времени изобрёл. В своём роде конечно, – проговорил с набитым ртом Семён.

– Это ты правильно, давно пора, – захихикал Александр Сергеевич, разливая водку по рюмкам.

– Нет, правда! – обиженно засопел Семён, – Ты не понимаешь! Наш мозг хранит воспоминания – тысячи мельчайших подробностей: запахи, ощущения, эмоции. Если их достать из глубин сознания и, так сказать, активизировать, мы снова сможем испытать пережитые давно события с невероятной реальностью!

– Это утопия, Сёма, – снисходительно произнёс Александр Сергеевич.

– Утопия?! Да я сейчас же докажу тебе! – Семён встал из-за стола и, шатаясь, пошёл к двери.

– Ты куда? – попытался остановить друга Александр Сергеевич.

– За машиной времени…

– Смотри, не надорвись! – с сарказмом бросил вслед Александр Сергеевич.

Через некоторое время Семён положил перед собутыльником дипломат, отрыл его и воткнул в розетку шнур. Внутри стали перемигиваться какие-то огоньки.

– Очень похоже на портативный электрический стул, – произнёс Александр Сергеевич заплетающимся языком.

Семён доставал из дипломата проводки с клеммами и присосками.

– Я придумал, Саня! – зашептал Семён пьяным сиплым голосом, – давай, ты будешь первым, кто испытает действие моего прибора?

– А давай, – мотнул головой Александр Сергеевич и посмотрел мутными глазами на друга, – Смотри минус с плюсом не перепутай, а то замкнёшь меня навсегда…

Через пять минут Александр Сергеевич сидел в паутине проводов, с рюмкой водки в руке.

– Ты ничего не перепутал, Кулибин? – еле ворочая языком, спросил он Семёна.

– Будь спок, – икнул Семён, беря в неверную руку рюмку с водкой.

– Ну, за эксперимент!

Александр Сергеевич вылил водку в рот, голова его беспомощно опустилась на грудь и он заснул…