В поиске индиго (СИ)

— Нет, Алекс. Мистики-ученые утверждают, что после того как она проживает год в чужой семье, девочку уносят ангелы на небеса к ее матери Марии Магдалине. Она причесывает свое дитя золотым гребнем из звездной пыли, омывает чистой дождевой водой, баюкает на пористых облаках и под колыбельную небесного океана Роза засыпает. Благодаря этой ночи девочка сохраняет свою силу и молодость. Возвращаясь в наш мир, она снова продолжает кочевать из семьи в семью.

— А зачем она это делает? — оборвал ее Пак Су Юн.

— Никто не знает… Возможно, чтобы отыскать идеальную семью, откуда бы ей не хотелось уходить или чтобы защитить детей, слабых и беспомощных от нападок несправедливого мира… Этого никто вам не скажет.

Внезапно время замерло, как и весь существующий мир. Во всем пространстве двигаться мог только детектив, не имеющий к этому миру никакого отношения. На смену солнечному дню пришла темнота, казалось, не серые тучи натянули небосвод, а какой-то сгусток зла растягивает свой плащ от края до края горизонта. Фитцжеральд прошелся по классу, пытаясь понять, что происходит. Уставившись на маленького Алекса школьника, он пытался прочитать свои мысли, но тщетно, в голубых глазах отражался лишь класс.

«Глаза — зеркало реальности. Это означало, что мысли отсутствуют. Однако почему все так резко закончилось».

Детектив подбежал к окну и увидел, что во мраке улицы на их школу надвигается торнадо с неимоверной силой пожирающий постройки, технику, людей, посадки. Оно двигалось так медленно, что можно было обычным бегом обежать ненастье. Внезапно огромное чудовище с клыками и рогами, пышущее пламенем, размерами с небоскреб, раскрыло когтями серый небосвод. Качая головой, оно вдуло в торнадо огонь. После чего движение смертоносного ненастья стало столь быстрым, что за считанные секунды настигло Кремьонской школы.

— ААААААААААА, — завопил Алекс, чувствую, как его кожа превращается в пепел.

* * *

Открывая глаза, детектив без замешательства определил, что, наконец, пришел в себя. Адская боль в бедре и раскалывающаяся голова приветствовали его, но в целом никаких серьезных повреждений и переломов. Первый стандартный вопрос для человека, потерявшего сознание, но пришедшего в себя: «Где я?»

Алекс лежал на кожаном диване с перебинтованной головой. Потряхивание головы из стороны в сторону отдавалось звоном в ушах. Приложив неимоверные усилия, он огляделся: аккуратно убранный трехкомнатный дом, две комнаты не попадали в поле его зрения, сам детектив лежал в гостиной с огромной хрустальной люстрой над головой. Именно ее искусственный свет как-то отвлекал Фитцжеральда от физических повреждений. Антикварный комод, большое зеркало, дорогие обои… все говорило о вкусе хозяина дома. Под огромным светом блестели кубки, сквозь смутные очертания детектив разобрал, что они за победы в поединках по боксу. Вместе с залом без каких-либо перегородок была объединена кухня, в которой преобладали черно-красные тона, самым заметным предметом был стеклянный стол. У плиты стряпала девушка невысокого роста с пушистой прической медового цвета, что-то напевая себе под нос. Перемешав суп, она ловкими прыжками добралась до радиоприемника, расположенного на холодильнике, и включила блюзовые композиции. Возможно, так подействовала музыка, но головную боль словно рукой сняло.

— Извините, — проговорил гость, хоть как-то привлекая к себе внимание. — А как давно я здесь?

— Около двух часов, — не отвлекаясь от своих дел, произнесла девушка с голосом, даже более завораживающим, нежели блюз.

— Понятно, — сам себе ответил детектив и продолжил наблюдать за девушкой с пушистой прической. На прозрачном столе стали появляться нарезки из фруктов, сервелатов, из основных блюд на стол были поданы тарелки с солянкой, горящими парами заполнявшие воздушное пространство кухни и зала.

— Присаживайтесь, детектив, — если бы этот голос приказал спрыгнуть со скалы, то Алекс, не задумываясь, подчинился бы.

Пошатываясь, прихрамывая, постанывая от боли в бедре, он направился к столу.

— Откуда Вы знаете, что я детектив? — присаживаясь, поинтересовался Алекс.

— Ну… не могла же я впустить незнакомца в свой дом, мистер Фитцжеральд, — он увидел ее лицо: кожа молочно-кофейного оттенка, небольшой носик, карие глаза, пухленькие губки, на пушистой прическе крупными кудрями свисали янтарно-смолистого оттенка локоны.

Фитцжеральд оценил ее фигуру: «Точно песочные часы с аккуратненькими ножками». Ее фигуру скрывал розовый халат, правда местами демонстрирующий нежную загорелую кожу, и это было даже сексуальней, нежели она была бы раздетой. На вид девушку можно было оценить на девятнадцать, но что-то подсказывало, что она на много старше. Это выдавала не ее внешность, а уверенные движение, манера разговаривать, отсутствие скованности. Единственное, что было в ней не женственное — это исковерканные кулаки.

— Извините, Вы увлекаетесь боксом?

Девушка засмеялась: