В поиске индиго (СИ)

Дверь вылетела из петлей, накрыв стрелка. Фитцжеральд и Томсон не переставали стрелять в фанерное укрытие. Когда вместо выстрелов уже послышались пустые щелчки, из-под белой двери, накрывшей стреляющего, потекла алая струя. Они даже не удосужились поднять фанерный щит и убедиться в ликвидации цели. Митч заглянул в соседнюю комнату. Там лежал второй стрелок, истекающий кровью. Афроамериканец пытался прикрыть ладонью кровоточащее плечо, но по его виду можно было определить — минут через пять он без сомнений лишится сознания. Лейтенант, осторожно ступая по паркету, подошел к парню:

— Я… — когда полицейский пытался морально сломать допрашиваемого, он всегда говорил медленно и растянуто. — Я, как дон Корлеоне, хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

«Как говорилось в одном из художественных фильмов: „Все когда-нибудь начинают говорить“. Если человеку доступно объяснить, какие чувства возникают при отстреле коленной чашечки, а в тяжелых случаях и продемонстрировать на нем, то заговорить может и немой».

Здание, в котором находились Алекс, Сайман и Митч — была лишь верхушкой айсберга. А основа «дома ужасов» находилась под ногами. Спустившись в подвал здания, они обнаружили огромную съемочную площадку. Дюжина раздетых мускулистых парней разных рас, возрастов совокуплялось с четырьмя девушками в разных позах.

Первая девушка стояла на четвереньках, посреди площадки, ее ладони были прибиты к полу гвоздями, а ноги прикованы металлическими пластинами, ее имели резкими движениями трое азиатов-близнецов. Вторая девушка была подвешена цепями за руки, ноги ее не касались земли: латиноамериканец и афроамериканец занимались ее телом, проникая в лоно и в анальное отверстие. Третья девушка, прибитая за руки, была распята на стене, она совокуплялась с седовласым стариком лет шестидесяти. Последняя девушка стояла на коленях, пока двое мужчин заталкивали в ее разрезанный рот свои фаллосы. Зрелище было бесчеловечным. Даже дикие животные в самых ярых кошмарах не могли сотворить такое. Несколько операторов перемещали камеры по сцене. Смотря на обнаженных девушек, первое, что бросалось взору были не их стройные формы со вздымающимися грудями и даже не их истерзанные кровоточащие раны, а их измученные глаза. В них не царил кроличий испуг, они не горели огнем похотливых тигриц… В их взгляде присутствовала лишь отрешенность и мольба о смерти.

Режиссер подсказывал актерам о времени смены партнерш и регулировал направление передвижение камер: «Натягивайте сильнее эту блондинку… Крупным планом семяизвержение этих парней… Не на лицо ей, а на ее волосы».

— Предлагаю их просто пристрелить, — сказал Митч, наблюдая происходящее, как простой зритель. — Режиссера нужно помучить подольше.

— Если ты не забыл, то я уже позвонил Харису, и подкрепление будет с минуты на минуту. Хорошо бы было, если они замяли четыре убийства наверху. Но убивать безоружных — это слишком.

— Я вообще думал, что мы попадем в цех по переработке наркотиков или что-нибудь в этом роде, — поправляя капюшон толстовки, процедил Митч.

— Нужно окончательно потерять душу и забыть о Боге, чтобы заниматься всем этим, — вступился в разговор Сайман. — Смерть для них — слишком легкое наказание.

— Согласен, — поддержал Алекс. — В тюрьме они свое получат.

— Через сколько подъедет полиция? — уточнил старший из братьев Фитцжеральдов.

— Минут пятнадцать, — ответил Томсон. — Тут недалеко… Ладно. Пойдем — положим лицом вниз этих ублюдков.

Раздался громкий выстрел винчестера, и вся съемочная площадка замерла. Из тени в центр прожекторов вышел Митч, больше похожий на члена местной банды, нежели на заместителя начальника департамента полиции.

— Полиция Нью-Йорка, отдел убийств. Меня зовут лейтенант Томсон. Просьба всем оставаться на своих местах, здание окружено. У вас есть право хранить молчание, все, что вы скажете — будет обращено против вас в суде. Вы все подозреваетесь в насильственном удержаний людей, в принуждении их к сексуально-половым актам против их воли и под подозрением в убийстве.

Никто не шевельнулся и не проронил ни слова, Митч, почесывая серебристым «Кольтом» подбородок, с улыбкой добавил:

— Я не могу назвать вас джентльменами, так как таковыми вы не являетесь. Хотел бы вас успокоить — ваша новая жизнь за колючей проволокой так же будет наполнена порнографией и сексом, это я вам гарантирую. Поэтому поводу я могу ходатайствовать о разрешении видео наблюдения в ваших камерах. Спасибо за внимание.

Никто не посмел бежать, так как выход на верх был один, и он охранялся нашей троицей. Никто не проронил и слова за время ожидания нарядов полиции.

Алекс, Сайман и Митч находились у «Ford», когда к ним подошел капитан Харрис. Они наблюдали за тем, как полицейские выводят по одному актеров, завернутых в плед и одеяла, операторов с их видео камерами, режиссера, с видом ненавидящим весь мир.

— Я даже не буду спрашивать — откуда у Вас информация об этом месте.

— Даже не спрашивайте, капитан, — ответил Фитцжеральд младший.