Читаем В поиске поиска полностью

Передо мной возник образ метафоры: Я человек, который не знает о существовании зеркала, и даже не слыхивал о таком, но перед ним стоит зеркало. Я с удивлением замечаю, как легко предсказуем тот человек, которого я вижу. Он так удовлетворяет всем моим ожиданиям о нем самом. Когда я печален, я вижу он хмур, когда я в хорошем расположении духа, он мне приветливо улыбается. Я могу предугадать все его поступки и движения, вот прямо сейчас  он подымет руку… И подумалось тогда мне, что если неправды не существует, а мир невероятно дуален, более того, он пульсивен в ритме наших чаяний, и способен принять любую, абсолютно любую парадигму о мироздания. И правы все – и ратующие о материальной опоре мира, и о духовном происхождении… И весь ужас в том, что зеркало неубераемо, оно вечно, и заглянуть за его твердь не суждено никому. И даже это – что я безумно здесь рассказываю – только модель, взмах руки, отраженный в нем. Малыш появляется на свет … не зная ничего, он владеет сейчас, минуту назад выйдя из лона женщины, только чувственным опытом вхождения в мир. Всё что он узнает, он узнает от других, и лишь невероятно скудная доля знаний будет получена самостоятельно, на уровне неосознаваемой моторики.

И утверждения о истинности чего-то, достижения просветлений, познаний таинства – не более чем пересказ чьих-то доктрин, не так ли? Когда адепту говорят, медитируй и ты познаешь Истину, он медитирует и познает Истину, ибо он уже знал, что познает Истину, ему перед медитациями сказали. Быть может, чувственное нельзя сделать разумным, можно только обозначить удобным ярлыком.  И более чем возможно, что «познавшие Истину» – всего лишь те, которые как-то назвали свой чувственный опыт, удобно облекли в словесные формы. Так неужели, Истина в том, что нет никакой Истины?

16.11.13

<p>Право быть человеком</p>

2012 год. Тверь. Я стою за кулисой сцены ДК «Пролетарка». Идет финал областного фестиваля «Путь к успеху».  Мне скоро выходить к микрофону, в зале аншлаг, я… просто безумно волнуюсь перед выступлением. В нашей группе были пожилые женщины, они просто-таки безумно уговаривают меня успокоиться, да и молодые женщины, которые работали в ДК, советуют глубоко подышать, чтобы не волноваться. Не скажу, что меня аж сильно  било волнение, конечно, тревожность была, но не настолько, чтобы я отказывался от действий. И скажу честно, меня очень раздражали эти советы успокоиться. Я позже только проанализировал, почему. Да, я жутко взволнован был, но… я получал большое удовольствие от самого волнения, я переживал момент участия в настоящем времени. Знаете, такое событие – выступление на областной сцене – в моей жизни ой как редки, и я всеми эмоциями старался прожить, а тут… мне это «запрещают». Поэтому естественно я был раздражен, хоть и не осознавал свой протест еще тогда, но видимо во мне формировался некий новый взгляд на эмоции человека. Я выступал с декламацией стихов не раз, и часто видел,  как другие участники – сами или  с помощью «наставников» – пытаются бороться с волнением, с эмоциями – со своим естеством.

О! сколько же в нас запретов на выражении своего естества! Я наблюдаю за миром и порой поражаюсь, сколько мы впитываем заблуждений по поводу эмоций. Зачем-то мы придумали ярлыки – «плохие, хорошие», «отрицательные, положительные». Мое непонимание крепнет и крепнет. Признаюсь, много  тому назад, я тоже придерживался этой парадигме, но время научило меня уважению наших переживаний. Знаете, я недавно встречался с одним психологом, он подпольно организовывает студию по психологии. Он клинический психолог, и психиатр. У него стаж 20 лет с хвостиком. Смею ли я не соглашаться с ним, ведь он просто такой же человек как и я? И вовсе не следует же из стажа, что философские взгляды должны некритически восприниматься? Не так ли, друзья? Я отдаю себе отчет, что я возможно не   прав, однако судите сами, я передам его точку зрения, а затем скажу, что сам думаю. Зашел разговор о страхе. Он считает, что страху вообще не место в жизни человека, он не несет никакой функции в себе. Якобы сам страх это – случайное приобретение при родах, когда человек рождается, он так стиснут в канале матки, что рождение ему причиняет огромные муки, и эти муки он в будущем и будет избегать при помощи страха. Сам же страх этот психолог рассматривает как дисфункцию, что его следует научаться «ликвидировать». Человек без страха способен достичь всего, и – уверен – очень много способов, как «стереть» страх… Многие с ним сейчас согласятся, и я бы согласился тогда, несколько лет назад. Да и сейчас я в некоторой части согласен, но в корне – нет. Да, я согласен, что страх – может стать парализующим в продвижении к успеху, и так чаще всего бывает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное