В походе с Фиделем. 1959

Родригес Сольвейра советуется с деканами факультетов и говорит Фиделю, что необходима сумма в миллион песо. Фидель, подробно перечислив основные проблемы, с которыми сталкивается этот учебный центр, говорит, что он предложит Революционному правительству выделить на эти цели два с половиной миллиона песо. И это только начало, так как революция будет уделять особое внимание развитию высших учебных заведений в стране.

На территории университетского городка собралось большое количество преподавателей, студентов, жителей города, которые просят, чтобы вождь революции выступил перед ними, на что он с удовольствием соглашается.

Громом аплодисментов встречают слова Фиделя о героизме жителей Лас-Вильяс в годы войны:

«Благодаря революционному духу, самоотверженности и патриотизму жителей этой провинции, как и провинции Орьенте, именно на их территории произошли решающие сражения, которые обеспечили победу в этой войне».

Фидель выражает признательность жителям этой провинции, которые в настоящее время не выдвигают никаких требований, а, напротив, демонстрируют свою готовность внести вклад в проведение аграрной реформы и других мер, принимаемых Революционным правительством.

«Мы будем просить президента республики и Совет Министров о выделении кредита в два с половиной миллиона песо на сооружение новых университетских зданий. Мы сразу же приступим к превращению казармы Леонсио Видаль в вашем городе в крупный индустриальный техникум, в котором будут получать специальное образование сотни детей из семей бедняков. Мы начнем также строительство школьного городка для крестьянских детей в горах Эскамбрая.

Сегодня мы испытываем недостаток во многих самых необходимых вещах. Народ лишен всего. Таково наследие, оставленное нам тиранией, злой волей и эгоизмом кубинцев, недостойных носить это имя. Повсюду господствует бедность, народ лишен самого необходимого для удовлетворения своих потребностей. Дети лишены обуви, одежды, питания, крыши над головой. Сегодня повсюду мы видим бедность и неудовлетворенные потребности. Но завтра будет иначе. Пройдет несколько месяцев, может быть, несколько лет, и наступит день, когда мы увидим все те блага, которые предоставляют народу революционные законы — как те, что уже приняты, так и те, которые мы принимаем и будем принимать, потому что мы только начинаем наш путь.

Наступит день, когда народ Кубы в конце концов получит то, чего он заслуживает, ощутит результаты своей долгой борьбы, будет вознагражден за всех сыновей, погибших за родину начиная с 1868 года и кончая 1958 годом, и мы перестанем быть несчастными…»

Реакционеры, говорит Фидель, начинают клеветать на революцию, обвинять ее в экстремизме. «Они, — отмечает Фидель, — становятся на путь предательства, но пусть они знают, что мы не будем ни заключать их в тюрьмы, ни избивать, однако мы будем разоблачать их действия перед лицом народа. Пусть они не ссылаются на призраки, потому что эта революция поистине кубинская революция, отвечающая интересам кубинцев. Эти реакционеры могут писать все, что им заблагорассудится, мы же будем идти своим путем, будем делать то, в чем нуждается и чего требует народ».

Затем вертолет летит в центральную часть острова, в район Агуада-де-Пасахерос. Перед нашим взором открывается бесконечное пространство Сьенага-де-Сапата, словно огромный веер, накрывший эту болотистую, прорезанную полосами воды местность.

Фидель отрывается от изучения проектов различных законов, которые постоянно требуют его внимания, и рассматривает простирающийся под нами пейзаж. Болотистая местность здесь пересечена длинными, прямыми как стрела траншеями, вырытыми угольщиками, которые по ним вывозят древесный уголь. В этой ровной, как доска, и постоянно затопленной долине и живут угольщики.