В полдень, у ратуши...

До 1977 года это ведомство возглавлял бывший нацист Ганс Мартин Шляйер. 5 сентября он покинул свою резиденцию на берегу Рейна и больше на вернулся в нее.

Произошло это почти на моих глазах. В тот день я задержался на работе и, проезжая мимо городского парка, попал в пробку. Часы «пик» были давно позади, и большое скопление машин могло означать только одно — произошла дорожная катастрофа. Один из полицейских, заметив дипломатический номер моей машины, жестом разрешил мне проехать по тротуару до перекрестка. Оказавшись у начала пробки, я удивился отсутствию покореженных машин. Лица полицейских выражали крайнюю степень растерянности.

«Что случилось?» — спросил я молодого рыжеусого парня в зеленой униформе.

«Если бы мы знали, — хмуро ответил он и добавил: — Вам повезло, что вас не было тут минут сорок назад».

Проехав перекресток, я включил радио и тут же услышал экстренный выпуск новостей. Всего полчаса назад в какой-нибудь сотне метров от упомянутого перекрестка полиция обнаружила «мерседес» Шляйера, изрешеченный пулями. Шофер и трое сопровождавших Шляйера полицейских были убиты, а сам он бесследно исчез. По предварительным оценкам полиции складывалась такая картина.

Когда машина с президентом БДИ подъезжала к его вилле, водитель неожиданно заметил на своем пути детскую коляску, затормозил и открыл дверцу. Злоумышленники, находившиеся в машине, стоявшей рядом, открыли огонь из автоматов, а затем быстро уехали, прихватив с собой самого Шляйера либо его труп.

Растерянность полиции объяснялась просто. Сообщение дежурного вахмистра слишком долго оставалось без ответной реакции начальства. Высшие чины местной полиции находились не то на дне рождения, не то на каком-то другом торжестве у полицай-президента Кёльна. Злоумышленники оказались на данный счет хорошо осведомлены.

Это были террористы из группы Баадера — Майнхоф, объявившей «партизанскую войну» существующему строю. Похитив Шляйера, они хотели добиться освобождения из тюрем своих товарищей. Шляйер впоследствии был убит, поскольку власти отказались выполнить условия террористов. Но зато по всей стране прокатилась волна полицейского террора, жертвами которого стали не только анархисты, но и многие простые граждане, заподозренные в причастности к терроризму.

Однажды, когда мой коллега и я посетили редакцию «Шпигеля» в Гамбурге, при входе нас подвергли своеобразному таможенному досмотру, заставив пройти через специальный пропускник, фиксирующий наличие металлических предметов а карманах одежды.

Страх был настолько велик, что привел к созданию специальных военизированных отрядов полиции — ГСГ-9, предназначенных для борьбы с терроризмом. Впоследствии, после того, как отряду ГСГ-9 удалось осуществить освобождение заложников из самолета «Люфтганзы», захваченного террористами в Могадишо, после того, как Ульрика Майнхоф и несколько других главарей анархистов покончили с собой в западногерманских тюрьмах, а полиция сумела схватить еще нескольких партизанских вожаков, остававшихся на свободе, страхи несколько улеглись. Но хотя террористам уже не удавалось проводить таких крупных акций, как похищение Шляйера, верховного прокурора Бубака или банкира Пронто, на бензоколонках еще долго продолжали висеть портреты разыскиваемых террористов рядом с теми, кто уже вышел из игры — покончил с собой, убит в перестрелке или сидит в тюрьме. Страхи улеглись, но атмосфера полицейского террора, подозрительности, слежки остается неотъемлемой частью внутриполитической жизни Федеративной республики.

После того как была раскрыта афера с подслушиванием на квартире ученого-физика Клауса Траубе, заподозренного в помощи террористам, последовала целая серия новых случаев подслушивания с помощью электронной аппаратуры. Утверждают, что в компьютерах секретных служб хранятся сведения о трех миллионах граждан. Страх перед осведомителями настолько велик, что становится предметом научных изысканий. «Слежу за всем, что выбрасываю в корзину для мусора», «Не осмеливаюсь принять участие в демонстрации», «Избегаю делать покупки в книжных магазинах левого направления» — такие сведения были приведены в документации о «моральном облике нации», которую опубликовало «германское общество психотерапии». Даже малейшее проявление политической активности, говорится в документации, например посещение демонстрации, заставляет молодых западных немцев задуматься над тем, не повредит ли это их дальнейшей карьере.

Министр внутренних дел Баварии Зайдль подтвердил факты массовой слежки за школьниками. Контакты между руководителями школ и агентами ведомства по охране конституции существуют в Баден-Вюртемберге. В земле Северный Рейн — Вестфалия действует указ министерства по делам культов № 111 А6. 32–25. 12489/73, согласно которому учащиеся должны подвергаться постоянной слежке. Иногда по соображениям «профилактики» в картотеку «подозрительных» заносят четырнадцатилетних. В этих целях, по распоряжению полицай-президента Кёльна, составлен «каталог» мест, которые посещает молодежь: дискотек, кафе и даже скверов.

* * *