Читаем В полярной ночи полностью

Однако Зеленский, властолюбивый и обидчивый, часто бывал пристрастен и несправедлив. Но план Сильченко блестяще удался. Зеленский к делу, которое он возглавлял, не мог относиться как к чужому. Он стал деятельно переучиваться и властно переучивал других. Монтажа сложных механизмов он никогда хорошо не знал. Приходилось на ходу, среди неотложных дел, знакомиться с конструкциями, вникать в чертежи котлов, турбин, генераторов, трансформаторов, технологических схем — не только знакомиться, но и принимать самостоятельные решения. В кабинете у него стало тесно и шумно, кругом звонили телефоны, вбегала и выбегала секретарша Елизавета Борисовна, шли прорабы, бригадиры, инженеры, вторгались с жалобами монтажники и наладчики. Зеленский, сидя за своим столом, среди общего шума и гомона учился работать «совмещенно»: говорил по телефону, одновременно подписывал бумаги и тут же одним глазом просматривал разбросанные по столу чертежи.

Зеленский понимал, что на первых порах столкновения между ним и Лешковичем и Федотовым неизбежны. Лешкович монтировал самые крупные металлургические заводы страны, за спиной Федотова стояли десятки налаженных и пущенных в эксплуатацию турбин. Можно было, конечно, без рассуждения исполнять их планы, делать, что подскажут. Таких начальников много, и жизнь их спокойна и беспечальна. Но Зеленский по самой своей натуре к ним не принадлежал.

Ссоры с Лешковичем начались сразу. Лешкович старательно исполнял свою угрозу — был трудным подчиненным. В Зеленском он видел только соперника. Даже то, что Зеленский быстро постигал секреты монтажного дела и не щадил ни времени, ни сил для того, чтобы ускорить работу, казалось ему подозрительным. Он сердился, что Зеленский вмешивается в монтажные дела. И когда Зеленский передал через голову Лешковича какое-то распоряжение прорабу по монтажу, Лешкович, разъяренный, примчался в кабинет Зеленского и разбушевался. Зеленскому много трудов стоило сдержаться, но он сдержался, и между ними произошел разговор, разъяснивший многие недоразумения.

— Давайте договоримся, Валериан Александрович, — спокойно предложил Зеленский: — вы — автор нового плана работ, а я — начальник, проводящий этот план в жизнь. В одиночку вам все равно не осуществить свои идеи, строительство — это не поэма, которую поэт пишет от начала до конца сам. Как начальник, я занимаюсь всеми вопросами строительства и монтажа. И если я что-нибудь не согласовал с вами, то этим не умаляю вашу славу автора нового метода, а только осуществляю свое право начальника отдавать распоряжения любым своим подчиненным.

Все это казалось ясным и справедливым. Лешкович, вспыльчивый, но добрый, понимал, что возражать ему нечего. Ему было приятно, что Зеленский открыто и безоговорочно признает именно его инициатором новых методов строительства: чем дальше, тем основательнее сам он забывал, что идея этого метода была подсказана ему Дебревым. Он отступил и больше скандалов не устраивал. Он вскоре сам оценил энергию и расторопность Зеленского. А после того, как в горячую пору монтажа они заночевали на одном столе в конторке и незаметно перешли на «ты», он сдружился с Зеленским и начисто забыл о своих подозрениях.

Значительно медленнее у Зеленского устанавливались хорошие отношения с Федотовым. Шеф-инженер по турбинам был человек трудный. Уступив по самому важному вопросу и согласившись производить монтаж турбины в недостроенном помещении, он решительно не делал больше никаких уступок. Инструкции, данные ему заводом, изготавливающим турбины, были жестки, и он требовал их выполнения во всех мелочах. Между ним и Зеленским происходили непрерывные столкновения.

— Вообще он имеет резон, — докладывал как-то Зеленский приехавшему на площадку ТЭЦ Дебреву. — В конце концов, он требует условий, чтоб делать лучше, а не хуже. Но у нас нет возможности осуществить все, что он требует. Взрывы мы прекратили, но скалу разделывать надо. Рядом с турбиной работают пневматические молотки, бьют кувалды — некоторые сотрясения передаются. А что мы можем поделать?

Дебрев сердито сопел и поблескивал глазами.

— Вчера во время пурги в турбинное помещение попал снег, — продолжал Зеленский. — Я не оправдываюсь — прошляпили, неаккуратно натянули шатер. Однако это еще не основание, чтоб бросать все работы и уезжать с площадки домой. Федотов держит себя как посторонний человек, а не как член нашего коллектива.

— Пошлите за ним, — приказал Дебрев.

— Дадите ему нагоняй? — предположил Симонян, присутствовавший при этом разговоре.

Дебрев пожал плечами.

— Что для него мои выговоры? — возразил он. — Федотов нам не подчинен. Нет, тут надо рубить сплеча, обухом по голове. Вот я сейчас с ним поговорю, и он не то что уезжать в рабочее время домой — обедать и ночевать будет на лопатках своей турбины.

— Петушиное слово знаете? — сдержанно осведомился Зеленский.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже