В полночном свете

И когда она достигла вершины блаженства, он так сильно прикусил свою губу, что почувствовал вкус крови. Спустя мгновение Айдан присоединился к ней.

Прерывисто дыша, она без сил рухнула на него сверху. Ее сладкое дыхание щекотало его грудь, пока он наблюдал за игрой теней на потолке. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был так расслаблен. Так умиротворен.

Да, он определенно сошел с ума. Весь этот день, включая ее присутствие, должен был быть какой-то галлюцинацией. Должно быть, он упал и ударился головой. Сильно.

Но, честно говоря, если все это было сном, он не хотел просыпаться.

Лета приподнялась на локтях и посмотрела на него, в то время как он наблюдал за ней, полуприкрыв глаза. Она наклонила голову, с любопытством глядя на него.

— О чем ты думаешь?

Он улыбнулся при этом самом что ни на есть человеческом вопросе, наматывая на пальцы пряди ее шелковистых волос.

— Я думаю, как чудесно чувствовать тебя в своих руках.

От ее улыбки его сердце воспарило, и низ живота напрягся.

— Я была только с тобой и моим мужем. Я и забыла, насколько потрясающим это может быть. — Она метнула на него яростный взгляд. — В отличие от тебя, мне не нравится быть одной.

Боль и тоска начали душить его, и тут он доверил ей то, в чем он не признавался никому другому, — даже самому себе.

— Мне тоже. Одиночество убивает.

Она закрыла глаза прежде, чем накрыла его руку своей и, повернув голову, поцеловала его ладонь.

Это простое действие надломило его.

— Если ты предашь меня, Лета… Убей меня. Будь милосердна и не оставляй меня жить в тени твоей жестокости. Я не вынесу еще одного такого удара. Я не настолько силен.

У нее задергалась челюсть, и она выпустила его руку, одарив его суровым взглядом.

— Я зашла так далеко, не для того чтобы предать тебя, Айдан. Я пришла сюда, чтобы бороться за тебя, а не против тебя.

Его взгляд затуманился, и он презирал себя за слезы, готовые хлынуть из глаз. Он так долго не плакал…

Он хотел вернуть свой гнев. Гнев не причиняет боли. Он не заставляет чувствовать себя никчемным или бессильным.

Но с этими непонятными чувствами, которые он даже не мог, как следует, обдумать и определить, все было по-другому. Они делали его уязвимым, а слабость была тем, что он рано научился презирать в своей жестокой жизни.

Я буду последним выстоявшим. Это был единственный девиз, которому он следовал всю свою жизнь. Он помог ему выдержать бесчисленные нападки со стороны других актеров. Выдержать бесчисленные жестокие рецензии и обзоры, критиковавшие все: от его одежды, внешности и прошлого до его актерских способностей. Выдержать нападки репортеров и руководств киностудий, смеявшимися над ним и его амбициями.

Он не даст им победить.

Он будет последним выстоявшим.

Лета нахмурилась, почувствовав его смятение внутри себя. Он был на краю пропасти. Испуганный. Разъяренный. Сильный и в то же время слабый.

— Мы будем вместе до конца, Айдан. Я обещаю.

Он моргнул, как будто ее слова заставили его что-то вспомнить.

— Алебастр.

Она сердито сдвинула брови от его неожиданного ответа.

— Алебастр?

Какого дьявола?

— Здесь нет алебастра.

— Нет, — ответил он быстро. — Это фильм, в котором я снимался несколько лет назад. Один из тех, за роль в котором я получил «Оскар». — Медленная улыбка расползлась по его лицу. — Этот фильм — о жене человека, за которым охотился неуловимый серийный убийца.

Это — не очень приятная мысль после секса, который у них только что был.

— И?…

Он посмотрел на нее.

— Разве ты не видишь? Это — то, кем является Долор: он — социопатический серийный убийца. И в фильме мы не ждали, когда убийца застанет нас врасплох. Мы взяли свою судьбу в собственные руки. Мы выбрали поле боя, и мы выбрали время и место сражения. Не убийца пришел к нам. Мы пришли к нему.

Это было смелое решение.

— До этого я никогда не бросала вызов Долору.

Он кивнул.

— Точно. Это удивит его.

Лета замерла, вспомнив то, что им сказала Лисса: «Чтобы боль вернуть на место, лицом к лицу ты должен с нею встретиться».

Возможно, Лисса имела в виду именно это.

— Ты гений!

— Не я. Дэйвис Аллистер — тот, кто это написал. Я лишь воспользовался его сценарием. Ты говорила, что Долор должен прийти в это царство, но что, если вместо этого мы сразимся с ним в твоей стране?

— Что ты хочешь сказать?

— В царстве смертных он бессмертен, правильно?

Она кивнула:

— Он бессмертен также в стране снов.

— Да, но как ты до этого говорила, в сновидениях мы можем создавать оружие, чтобы сражаться с ним, верно? Если нам нужен топор, мы можем создать его, или еще лучше легендарное голливудское оружие, которое не нуждается в перезарядке.

— Верно. Но в снах он еще сильнее, чем здесь. У него намного больше опыта в обращении с тем царством, чем у тебя. Если ты убьешь его, не зная его слабости, то он возродится. Если он убьет тебя там, то ты будешь мертв.

Он убрал волосы с ее лица, затем улыбнулся и поцеловал ее.

— Я и не говорил, что это — безупречный план, но это — лучший шанс, который у нас есть. Кроме того, у меня есть очень стоящая идея…

— Какая?