В полушаге от любви

Я думала так, пока разглядывала висевшие в шкафу платья темных оттенков. Велела камеристке вытащить два из них и, окинув критическим взглядом юбки и корсажи, сделала выбор в пользу синего, украшенного серебряной вышивкой. Оно было неброским и одновременно строгим. И немножко величественным, особенно в сочетании с высоким белым воротником и синей шляпкой. Я думала, что ни за что не пойду смотреть на дуэль, пока камеристка укладывала мои волосы. Думала то же самое, подбирая к платью сумочку, пряча в нее зеркальце, платок и другие мелочи, а затем прикрепляя к поясу.

Словом, к тому моменту, когда вошедшая в мои покои Илона спросила: «Ну как, ты идешь?» – все, что мне оставалось сделать, – это опустить на лицо вуаль.

– Я же сказала тебе, что никуда не пойду! – возмущенно заявила я, проверяя, все ли необходимое положила в сумочку.

Илона лишь выразительно фыркнула.

Мы вышли в коридор, где нас поджидал виконт Берриньи. В последние дни они с Илоной все больше времени проводили вместе. Втроем мы отправились к месту проведения дуэли.

Это была небольшая лужайка, расположившаяся неподалеку от дворцовой ограды. Желающих поглазеть и вправду собралось немало. Дуэлянты тоже были на месте, хотя до десяти оставалось еще немного времени. Впрочем, это как раз неудивительно: опоздание на дуэль приравнивается к отказу драться, а это, в свою очередь, бросает тень на честь дуэлянта. Уж лучше прийти пораньше. Все равно ни за что не поверю, что человек, готовящийся к поединку, способен поутру подольше поспать.

Правда, Эстли выглядел так, словно действительно отлично выспался и вообще даже не думал мало-мальски нервничать. Просто ненадолго отвлекся от дел ради короткой прогулки. Он уже успел снять камзол и жилет; сверху осталась лишь свободная белая рубашка с высоким жабо, отделанная кружевом на манжетах. Увидев меня, граф приподнял брови и сдержанно кивнул. Я ответила столь же сдержанно и поспешила отойти в тень. Находиться в центре внимания по-прежнему не хотелось. Самым большим моим желанием было влезть на невысокое, но раскидистое дерево, росшее поблизости от места поединка, и полностью скрыться в его кроне. Эх, следовало прийти пораньше, пока здесь не успели собраться люди, тем более, что, скажем откровенно, я тоже не слишком хорошо спала в эту ночь и встала на рассвете. А теперь поздно прятаться от посторонних глаз столь неприличным образом. Впрочем, для этого и одеться пришлось бы в высшей степени неприлично…

Однако к стволу я все-таки отошла и застыла в тени, надеясь таким образом привлекать к себе поменьше внимания.

К счастью, ни герцог, ни Мирейя на данном мероприятии не присутствовали: им это не пристало по статусу. На лужайке толпилось около двух десятков придворных и – чуть поодаль – примерно столько же слуг.

Секундант Эстли нажал пружину золотых карманных часов. Крышка откинулась, и, взглянув на стрелки, мужчина громко объявил, что пришло время начать дуэль. После традиционного предложения примириться и однозначного отказа секунданты отошли на относительно безопасное расстояние. Дуэлянты извлекли из ножен шпаги. Клинок Эстли дважды со свистом рассек воздух. Затем противники встали в позицию ангард. И ненадолго застыли в этом положении. Правая рука согнута в локте, шпага – на уровне глаз противника, левая рука тоже согнута и поднята над головой. Потом один неуловимый знак на уровне взглядов – и оба пришли в движение. Первый выпад, первая защита. Перенос корпуса на выдвинутую вперед ногу, выпад, укол…

Когда читаешь модные романы, в которых описываются дуэли, можно подумать, будто такие поединки длятся целую вечность. Полчаса, ну, в крайнем случае минут пятнадцать. В действительности же этот процесс занимает в большинстве случаев десять-двадцать секунд. Буквально несколько выпадов – и кто-то из противников попадает в цель. Слишком опасные это игры, без особых шансов на продолжительное обоюдное везение. Вот и теперь прошло не более десяти секунд – и все закончилось. Я даже не успела сориентироваться в этом вихре резких движений, а Широ уже осел на землю, прижимая руку к кровоточащей ране в боку.

– Желаете продолжать? – осведомился Эстли, опустив шпагу и подойдя к противнику.

Тот покачал головой и тут же прикрыл глаза; лицо исказила гримаса боли.

– Лекаря, быстро! – крикнул Эстли.

Лекарь, конечно же, был наготове, как и всегда в подобных случаях. Он уже спешил к раненому в сопровождении обоих секундантов. Сдав виконта профессионалу с рук на руки, Эстли отошел к краю лужайки и принялся одеваться. Помогал ему уже знакомый мне Роберт. А граф вновь выглядел так, словно возвращался к делам после короткой необременительной прогулки.

Отвернувшись к дереву, я украдкой утерла платком отчего-то вспотевшее лицо. А отведя руку, с трудом сдержала стон. С белого платка, расшитого золотой нитью, на меня с язвительной усмешкой смотрели инициалы «К.Э.».

Рана виконта Широ заживала долго. После дуэли он не мог продолжать выполнять свои обязанности при дворе и потому вскоре отбыл в родовое поместье.