В полушаге от любви

В Зал правосудия я попала впервые со времени своего возвращения. Здесь герцог дважды в неделю принимал людей, обращавшихся к нему за разрешением различных тяжб. Разумеется, главным образом этим занимались совсем другие люди: в королевстве существовало немало судий самого разного уровня, и любой человек был вправе обратиться в суд, выбор которого зависел от его положения в обществе, места жительства и характера разбираемого дела. Однако в небольшом проценте случаев тяжбы все же доходили до личного герцогского суда. В основном, конечно, это были дела, касавшиеся аристократов, причем преимущественно титулованных: баронов, графов, виконтов. Маркизы предпочитали обращаться к королю, а людям рангом пониже не следовало докучать своими проблемами его светлости… не считая редких случаев, когда без него дело никто действительно не мог разрешить. И вот именно такой случай рассматривался сейчас в моем присутствии.

Прежде чем перейти собственно к тяжбе, стоит отметить, что периодическое посещение герцогского суда являлось обязанностью всех придворных. Мы чередовались так, чтобы на каждом процессе присутствовало не менее дюжины свидетелей. Такие суды бывали в большинстве своем весьма скучны, хотя иногда и давали пищу для сплетен. Большинство придворных не приводила в восторг эта обязанность, но, с другой стороны, нельзя назвать ее чересчур обременительной. И вот сегодня наступила моя очередь.

По знаку судебного распорядителя две женщины лет сорока-пятидесяти поднялись со скамьи ожидания и приблизились к восседавшему на троне герцогу. Обе были одеты в платья из дорогой ткани темных тонов, без ярких узоров. Волосы собраны на затылках в пучок. Судя по одеянию, да и по манере себя держать тоже, это были не дворянки. Скорее, зажиточные простолюдинки, возможно, жены купцов, занимающих не последние места в своих гильдиях. Я заинтересовалась и села ровнее, приготовившись слушать. Раз до герцога допустили женщин среднего сословия, значит, дело предстоит нестандартное.

Женщины остановились перед герцогским троном и то и дело бросали друг на друга крайне недружелюбные взгляды. Видимо, они судятся между собой. И кто же из них истица, а кто – ответчица?

Секретарь вручил Конраду Альмиконте несколько исписанных листов. Шепотом сказал ему что-то на ухо. Я, кажется, расслышала что-то вроде «Ни один судья не сумел вынести решение». Становилось все интереснее. Эстли, стоявший за спиной у герцога, стал просматривать записи через плечо сюзерена. Сам же герцог лишь бросил на листки беглый взгляд, а затем обратился к женщинам:

– В чем заключается ваше дело?

Обе женщины заговорили сразу. Понять, разумеется, невозможно было ни одну. Герцог поднял руку, призывая их к молчанию.

– Начните вот вы, – выбрал он наугад.

– Представьтесь, – тихонько подсказал женщине распорядитель.

– Дженифер Розберри, – сказала та, неловко переминаясь с ноги на ногу. Необходимость обращаться лично к герцогу заставляла ее сильно нервничать. Женщина вздохнула, набираясь храбрости, и приступила к объяснениям: – Лорд Картер соблазнил мою дочь. Я требую, чтобы теперь он как честный человек на ней женился.

– Понимаю, – кивнул герцог и перевел взгляд на вторую женщину. – Полагаю, что вы – мать лорда Картера и представляете здесь его интересы?

– Нет, – возразила вторая. – Я – Элизабет Мелтон. Лорд Картер соблазнил мою дочь, и я настаиваю на том, что он должен жениться именно на ней. Как честный человек, – добавила она, видимо, побоявшись, что в противном случае ее требование прозвучит менее весомо, чем требование конкурентки.

Герцог с каменным лицом перевел взгляд с одной на другую.

– Полагаю, факт соблазнения сомнению не подлежит? – уточнил у Дженифер он.

– Не подлежит, – подтвердила та.

Секретарь, сверившись с бумагами, кивнул.

– А в случае с вашей дочерью? – обратился к Элизабет герцог.

– Не подлежит, – ответила она. И на всякий случай уточнила: – Нет сомнений.

– Ну что ж, – проговорил герцог после короткой паузы, – стало быть, вопрос заключается в том, которую из девушек лорд Картер соблазнил раньше.

И он вопросительно изогнул бровь.

Женщины неуверенно переглянулись.

– Сейчас мы в этом разберемся. – Герцог посмотрел на Дженифер. – Когда именно лорд Картер соблазнил вашу дочь?

– Двадцать первого января сего года, – уверенно ответила та. Видимо, ей уже неоднократно задавали этот вопрос. – В семь часов вечера, в его спальне.

Герцог кивнул, принимая информацию к сведению.

– А вашу? – обратился к Элизабет он.

– Двадцать первого января сего года, в семь часов вечера, у него в спальне, – ответствовала та.

– Э-э… Угу.

Герцог прокашлялся.

Слушатели оживились. Я спрятала лицо за веером и беззвучно захохотала. Другим присутствующим в зале дамам тоже как-то внезапно стало жарко. В воздух словно взметнулась целая стая белоснежных птиц, когда леди, как по команде, раскрыли свои веера.