В полушаге от любви

– А вы бы согласились? – спросил он. – Только подумайте как следует над ответом. Вы бы пошли добровольно на спектакль, порочащий, как вы только что утверждали, вашу репутацию? Да еще и со мной, которому, скажем прямо, не слишком доверяете? Вот то-то же, – хмыкнул он, прочитав ответ в моих глазах. – Ради себя вы не готовы пойти на то, что, не задумываясь, делаете во имя Мирейи Альмиконте. С одной стороны, это похвально, леди Инесса, но с другой – не пора ли вам пересмотреть свои приоритеты? Работа – это, знаете ли, всего лишь работа. А вам еще жить и жить, надеюсь, долго и счастливо. Подумайте об этом в свободное время. А оно, насколько я понимаю, у вас сейчас появится. Какое-то время вам лучше держаться от герцога подальше.

– Вы считаете себя вправе давать мне советы? – изумилась я. – После того, что устроили вчера вечером?

На губах Эстли снова заиграла невеселая улыбка.

– Вы можете ими пренебречь, леди Инесса, – великодушно заметил он. – Это ваша жизнь, и вам решать. Но только вам, а не леди Мирейе.

Он замолчал. Я тоже ничего не говорила. Разговор казался исчерпанным. Видимо, мой собеседник счел так же.

– Надеюсь, вы простите меня, леди Инесса: я должен собираться.

Бросив стопку бумаг на крышку одного из сундуков, он вышел в соседнюю комнату. Не дожидаясь его возвращения, я отправилась восвояси.

Впереди ждала долгая дорога. Но оно и к лучшему. Мне действительно было о чем подумать.

Часть V

Глава 19

Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы!

Пьер Огюстен Карон де Бомарше

Во дворце маркизы Эльбер я провела два месяца. Это было очень спокойное время. Не сказать, чтобы я бездельничала в изгнании: маркизе действительно требовалась помощь. Она только-только переехала на новое место, во дворец, жизнь которого давно уже устоялась, и потому нет ничего удивительного в том, что не всех устраивало ее присутствие. Понятное дело, вслух этого никто бы не сказал, но вот устраивать мелкие и не очень мелкие пакости порой пытались. Имея большой опыт лавирования в дворцовых хитросплетениях, я помогла маркизе собрать круг верных ей фрейлин, а также служанок, при помощи которых она могла дать отпор воинствующим аристократкам и своевременно узнавать обо всем, что происходит в ее владениях.

Объективно говоря, у меня было не так уж мало дел, однако я действительно успела отдохнуть. Спокойный нрав маркизы не шел ни в какое сравнение со жгучим темпераментом Мирейи. К тому же здесь я относилась к происходящему отстраненно. Да, я содействовала леди Эльбер в меру своих сил, но не воспринимала происходящее слишком близко к сердцу. Как там говорил Эстли? Только работа… В последнее время я все чаще вспоминала его слова. И время от времени задумывалась: как там он? Наслаждается отдыхом? Или смертельно скучает в этом своем графстве, отчаянно мечтая поскорее вернуться в мир политики, следствий и интриг? Скорее всего, второе…

А потом пришло письмо от Мирейи. Гроза миновала, и можно возвращаться. Я очень тепло попрощалась с маркизом и маркизой Эльбер. Искренне поблагодарила их за гостеприимство. Маркиза и вовсе обняла меня на прощанье, рассыпалась в выражениях признательности, шепотом заявив, что без меня просто сбежала бы из «этого серпентария» (то есть дворца) куда подальше. Приглашала приехать еще и заверила, что двери ее всегда будут для меня открыты. Должна сказать, что это предложение прозвучало тогда весьма обнадеживающе. Учитывая шаткость моего положения в герцогской резиденции, нельзя было исключить, что мне действительно доведется им воспользоваться.

Однако я возвратилась в фамильный дворец рода Альмиконте и вскоре почувствовала, что жизнь потихоньку входит в привычное русло. Те же коридоры, те же люди, те же занятия. Сплетни действительно поутихли. Герцог был поглощен новыми делами, коих у него, к счастью, оказалось более чем достаточно. Мирейя рассталась со своим очередным любовником и не спешила пока обзаводиться новым, что делало жизнь ее фрейлин куда более спокойной. Кэмерон Эстли тоже вернулся во дворец, примерно за неделю до меня. Словом, все шло как прежде, не считая взаимоотношений с некоторыми людьми, да и моего собственного отношения к некоторым вещам. Но это все понятия субъективные.