В понедельник дела не делаются

Миха понимал, что лукавит, что следак в данном конкретном случае значит многое, что бойцов у Треля в кадрах – раз, два и обчелся. Кораблёву, до какой бы степени он не скурвился, это дело не дадут, умный Кораблёв сумеет объяснить начальству двусмысленность ситуации. Остаются Максимов, и этот, как его… ещё один… обалдуистый такой… Каблуков! Эти молодые ещё, не потянут. Пятый следователь завис в бригаде. Так что Боря Винниченко – единственный и неповторимый. Незаменимых у нас – есть! Сам Трель белых рук марать не будет. Да и захоти он, что он может? Блатной, ни одного дела в своей жизни не расследовал. Виктор Петрович Коваленко – тот бы смог. Но он не станет принципиально.

«Виктор Петрович, чего ж так долго не видать из-за курганов Красной Армии?!»

…Адвоката Рязанцеву подбирали долго. Маштаков вёл сверху вниз пальцем по списку. Он начал с первой юрконсультации, самой многочисленной.

– …Боровая Ираида Ароновна…

– Во! – сразу встрял Борзов. – Ароновна у жуликов охрененным авторитетом пользуется. Всё время её просят!

Начальник РУБОПа Давыдов, тоже присутствовавший в кабинете, грузно завозился на стуле и поддакнул веско:

– Есть такое дело.

Маштаков весь переморщился, как печёное яблоко.

– Я вас умоляю! Там одни усы и голливудские улыбки остались. Это позавчерашний день. Она десять лет уже, кроме дамских романов, никакой литературы не читает. Китч!

– Чего? – с сомнением прижмурил глаз Титов.

– Бенгальский огонь!

– А-а-а…

– …Кратштейн Валера? Этот пропьёт всё на свете, несмотря на фамилию свою… Бочкарёва Татьяна Борисовна… Предлагаю оставить как возможный вариант. Конечно, она не та, что десять лет назад, возраст… Но баба она злая, зубастая и с клиентурой у неё сейчас напряг… Много не заломит! Инга Стрельникова?

Эта – из новых, три года работает, такая… толковая…

– Ну так и чего она? – Птицын махнул рукой вопросительно поднявшему вверх сигарету Титову. – Кури, чего с тобой сделаешь, только окошко открой.

– Есть одно «но», – Миха замялся.

– Не менжуйся! Говори!

– Это – связь Кораблёва. Я не уверен, что она, взяв защиту, не станет двурушничать.

Борзов радостно оскалился верхним рядом золотых коронок:

– Молодец, Санёк, полгорода перетрахал! А эта… как её… Стрельникова! – ничего, я её видел. Я бы тоже…

– Давай дальше, – перебил его Львович, – времени у нас мало.

В два часа, как обычно по пятницам, в актовом зале УВД начиналась учеба личного состава.

– …Панкратова Римма Устиновна… это уже спецконсультация пошла… Ну её, стерву! Она хоть и хваткая, но клиента не видит, только свои амбиции тешит, всегда в контрах со следствием…

Миха понимал, что сейчас в городе лучше Сизова не сыскать. Этот лис и стратег, и тактик. У него всегда собственные путные мысли возникают. Масло в голове шкворчит!

Но Сизов защищает Рога, он на другой стороне. И на нашу не перекинется, деньги не те. Да и рискованно жуликов такого ранга кидать.

В конце концов, остановились на адвокате Догадине. Борзов напором своим носорожьим задавил, его поддержал начальник РУБОПа.

– А чего? Опытный адвокат… С бандитами не завязан. Потянет!

Маштаков так не считал. Опыта Догадина он не отрицал, равно как и отсутствие у него родственных уз с криминалом. Просто Догадин казался ему инертным, излишне обстоятельным. Да и потом, он много болел в последнее время. Ну и вообще – специализировался на делах по ДТП.

Борзов на пару с Давыдовым дожали.

Птицын, поглядывая на часы, подвёл черту:

– Давай попробуем! С мужиком легче работать! Чуть чего, заменим.

Михе подумалось в тот момент: «Мне самому пора хорошего адвоката шукать. Не сегодня завтра – прокукарекают![132]»

…Старший следователь прокуратуры Винниченко наконец вернулся. За ним стояли мужчина и женщина приличного вида. По ходу дела, Боря ущучил их в коридоре следственного отдела. Скорее всего, потерпевшие по краже… по квартирной… Муж с женой. Хорошо хоть незнакомые попались, не так стыдно.

Как Миха ни хорохорился, ни внушал себе, что всё это пустое… «Как у царя на кольце было написано? И это пройдёт!»…

колбасило его благо. Внутри всё дрожало от обиды, от бессильной злости.

Маскируя своё состояние, он два раза перечитал постановление о производстве обыска. Основаниями шмона было то, что в кабинете могли находиться предметы, имеющие отношение к расследуемому преступлению… Черновые записи, аудио компакт-кассеты… предметы, изъятые из гражданского оборота…

Формальные основания, безусловно, имелись. Никакой вышестоящий самый объективный прокурор не признает этот обыск незаконным.

Маштаков, а за ним Титов расписались в постановлении и оба закурили. Боря огляделся. Понятые, стоявшие у встроенного шкафа, чувствуя необычность ситуации, были явно не в восторге от того, что их втягивают в чужие, ненужные им проблемы.