В Портофино, и там…

В тот вечер в семье пили все, узким семейным кругом. даже сноб тесть, нелюбивший зятя, заехал с бутылкой виски, которую сам и усидел, не предалагая другим, даже дочери было отказано: «Вышла замуж за дурака, так и пей его пойло дурацкое». Виновник же отмечал возвращение почти непорочным в профессию щедро, с размахом, даже кошке плеснул в миску пива грамм двести. Кошка, кстати, была у них странная, необычная рыжая и с приплюснутыми ушами, будто в шапке-ушанке спала по ночам, от таких всего можно ожидать – к пойлу не притронулась. Зато сам хозяин дома, проснувшись раньше всех от изматывающий головной боли и жажды, вспомнил о кошачьей дозе и, славословя в адрес четвероногого абстинента, сам вылакал ее всю, до донышка. Миска была неглубокой, пиво в край, рукам бедняга не доверял, пришлось для верности опуститься на четвереньки.

С того дня по редакции ходила легенда о пьющей кошке. С постоянством нутра морозильной камеры она обрастала подробностями: то текилу без соли не приемлет, то коньяк без дольки лимона. А уж если в присутствии гостей кошке случалось хоть раз мяукнуть, хозяин картинно негодовал: «Вот же зараза бездоная, опять ей выпить… Не напосешься. Кыш, прорва!»

Кошку эта игра раздражала, но она себя успокаивала: «Что поделаешь, все так живем, непросто».

Спустя год за терпение и понимание правил жизни, кошку, а с ней и хозяев, отметили правом пожить за границей. Радовалась кошка долгие четыре года сытным европейским харчам и ухоженным воздыхателям с наманикюренными когтями; чертовы провокаторы. Заметив однажды, с какой быстротой в доме громоздятся коробки, а от нервов искрят выключатели и отстают обои, ушла прогуляться, и больше кошку нико не видел. Хозяин предусмотрительно насыпал небольшой холмик во дворе виллы, которую до невозможности хотелось забрать с собой, как «неповторимое жилищное воспоминание», и всем говорил, что надорвалось маленькое сердечко – так торопилось на родину. Плакал, сказывали. Еще одного толкового тестя кому-то жизнь воспитала. И тестя, и свекра.

…«Тренажеры для чтения, симуляторы…, – закутавшись поплотнее в банный халат, Марк поднялся на верхнюю палубу. Откуда саксофон, зазвучи он снова, был бы слышен намного лучше. – Симуляторы – это даже круче: буквы сложенные в слова симулируют мысли, я в свою учередь симулирую, что их понимаю… Хорошо бы специальную премию для таких книг учредить – «Букер – Симулятор», сокращенно – «Букер С.». «БУКЕРЭС».