В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года

- Учтено, - послушно согласился и слегка отодвинулся от Ларисы. Танец продолжался. Наконец Лариса не выдержала.

- Нет, тебя надо охладить! - заявила она. - Купаться! - Она стянула через голову платье, уронив его на траву, и, на ходу теряя босоножки, бросилась в воду. Скинув брюки и рубашку, Саша последовал за ней. Хохот, визг, плеск.

- Вот черти-то! - позавидовала Клавдия.

- Молодые, - сказал Сергей, подумал и добавил: - Здоровые.

Одетые Сергей, Клавдия и Алик лежали у патефона. Первой выскочила из воды Лариса. Весело, как собака, отряхнулась и села рядом с Клавой.

- А что же ты, Клава? - спросила Лариса.

- Сил нет. Устаю на работе до невозможности, Ларочка!

- Где же вы работаете?

- Да за городом, в Истре... - начала Клава, а Сергей продолжал:

- На секретном объекте. На таком секретном, что даже мне не говорит.

Держа в сведенных чашей ладонях воду, появился Саша и навис над Сергеем.

- А ну раздевайся, а то хуже будет!

- Саша, не дури! - в испуге крикнул Сергей, а Клавдия добавила:

- Он стесняется.

- Я ему дам - стесняется! Считаю до трех. Раз...

Сергей поспешно стянул гимнастерку, белую исподнюю рубаху.

- Прекрасно, - решил Саша и вылил воду на Алика. Алик взвизгнул, вскочил, бросился на Сашу и вдруг замер: на спине Сергея под левой лопаткой он увидел ужасный шрам.

- Это от того осколка, Сергей Васильевич? - тихо спросил он.

- От того, от того, - недовольно подтвердил Сергей и, обернувшись, поймал остановившийся взгляд Ларисы.

- Удивительная штука эти осколочные ранения! - профессионально, без интонаций, констатировала Лариса. Не скажи вы, что это осколочный вход, без колебаний решила бы - типичный шрам от ножевого удара.

И сразу напряжение сковало пикничок.

- Что-то скучно стало, - бодро и быстро заговорил Сергей. - А все потому, что всухую сидим. Ну-ка, Клава, домой. Мы тут еще малость позагораем, а ты в дому все как надо приготовь. Ясно тебе, Клава?!

- Ясно, - ответила Клава и поднялась. - Я пойду.

Все четверо проводили ее взглядами.

- Алик, заводи! - приказал Саша. - Замерз я, мы с Ларкой опять плясать будем.

Снова запела в граммофоне Шульженко. Саша обнял Ларису и мельком глянул вслед уже скрывавшейся за деревьями Клаве. Сергей, поймав этот взгляд и выждав, когда Саша с Ларисой, танцуя, отошли подальше, подвинулся, не поднимаясь, по траве к барахлишку танцоров, лежавшему рядом с Аликом.

А Шульженко рассказывала:

В запыленной пачке старых писем

Мне случайно встретилось одно,

Гле строка, похожая на бисер,

Расплылась в неясное пятно...

Большим пальцем ноги Сергей незаметно приоткрыл Ларисину сумочку, увидел рифленую рукоятку парабеллума и резко вскочил. Почти одновременно с ним вскочил испуганный Алик, перекрыв путь к пистолету.

Тогда Сергей, оглядев всех их, настороженно обернувшихся к нему, потянулся лениво и сказал:

- А что ждать, пошли и мы.

Они молча шли через Тимирязевский лес к переезду. У переезда на Большой Коптевской они остановились, пережидая: приближался состав. Сергей с Аликом подошли к путям, А Лариса с Сашей отстали. Поезд стремительно надвигался.

И в этот момент Сергей прыгнул. Он прыгнул перед самым носом паровоза и, чудом уцелевший, оказался на той стороне пути, по которому, отгородив его от Саши, Алика и Ларисы катил бесконечный поезд. А с этой стороны бесновался Саша:

- Идиот! Я полный идиот! Как же я не допер! Как же я раньше не допер! На замок купился!

Состав был бесконечен, и Саша, глядя на пробегавшие мимо кирпичные вагоны, уже тихо попросил Ларису:

- Машинку отдай.

Лариса достала из ридикюля парабеллум и протянула Саше. Он засунул пистолет за ремень и выпустил рубаху, закрывая рукоятку. А поезд все шел. Саша ждал, закрыв глаза и скрипя зубами. Мелькнула площадка последнего вагона, на которой был дед с желтым флажком, и они побежали.

Дом в Кочновском горел. Уже приехали пожарники, и желтые в солнечном свете струи долбили крышу, стены, выдавливали окна.

- Там человек! - задыхаясь прокричал Саша.

- Нету там никого. Не видишь, что ли? Замок, - раздраженно ответил ему начальник пожарной команды, озабоченно наблюдавший за действиями своих подчиненных. Ни слова не говоря, Саша вырвал у ближайшего пожарника топорик и кинулся к дому. Одним движением сбив замок, он распахнул дверь, из которой выкатился шар белого дыма. Когда дым уплыл, он увидел прямо у порога лицом вниз лежал человек. Схватив человека под мышки, Саша оттащил его в сторону.

Без погон, без орденов, в стиранной гимнастерке лежал на траве солдат с усталым, иссеченным морщинами лицом.

- Лариса! - криком позвал Саша. Подошла Лариса, подняла руку солдата - щупала пульс.

- Он мертвый! - сказала она, отпустила руку и, прикрыв ладонью задрожавший рот, стала пятиться к толпе, к живым.

Живые стояли в отдалении, не приближаясь. Только Саша был рядом с солдатом. Опустившись на колени, Саша посмотрел в мертвое лицо, молчаливо извиняясь, и проверил карманы солдата. В нагрудном была бумага. На бумаге крупным почерком не особо грамотного человека было написано: