В постели с боссом

Впрочем, я сильно подозревала, что меня босс и не хотел вовсе. От моего внимания не укрылось то, что он разговаривал во время фуршета с какой-то блондинкой, после чего и сделался сам не свой. Я достаточно отчётливо понимала, что причина той горячности, с какой Меньшиков меня целовал, крылась отнюдь не в том, что босс внезапно воспылал ко мне страстью. В конце концов, он ведь ни в один из предыдущих дней не смотрел на меня так, как после встречи с этой девицей. И все, что он делал со мной, вполне вероятно, предназначалось совсем не мне. И я могла бы, наверное, сознавая все это, сопротивляться, но не было никаких сил оттолкнуть его, потому что прикосновения и поцелуи Меньшикова делали меня бессильной перед ним, подчиняя волю и затмевая разум. И в эти мгновения хотелось обмануться, поверив, что он все же хоть немного желает и меня саму, Лизу Шварц – простую девчонку, не годящуюся и в подмётки той блондинке, словно сошедшей с обложки модного журнала.         

Но теперь босс смотрел на меня так, будто внезапно отрезвел и этим взглядом, полным негодования, словно бы указывал на мое истинное место, которое было вовсе не рядом с ним. Мучительно захотелось спросить его, какого черта он вообще меня нанял, если не испытывал даже банальной похоти, но вставший в горле ком мешал произнести хоть слово. И это, наверное, было к лучшему. Наверняка все, чего бы я в этот момент добилась – это того, что выглядела бы жалкой в его глазах. А может, уже была таковой.          

Одернув длинную юбку платья задрожавшими вдруг пальцами, я села в постели, продолжая хранить молчание. Кинув на меня короткий взгляд, режущий больнее ножа, Меньшиков также молча вышел.        

В свою комнату я шла, борясь с подступающими слезами. Так нелепо, так бесполезно, но так по-бабски хотелось просто зареветь навзрыд, хотя что мне, если разобраться, было оплакивать? Никому не нужную девственность, от которой встречавшиеся мне в жизни мужчины шарахались? Человека, который нанял меня для того, чтобы трахать, но не захотел даже этого?           

Стягивая с тела измятое голубое платье со следами крови, я внимательно вгляделась в свое отражение в зеркале. Что бы ни говорил Сантьяго о том, как важно себя подавать по-королевски, реальность была такова, что такие, как я – далеко не модельного вида девушки – все же не могли, вероятно, зацепить такого, как Меньшиков. И можно было сколько угодно сочинять нелепые сказки о том, как босс пал к моим ногам, действительность этим было не переписать. И я, вероятно, переоценила собственные способности, когда воображала, что могу покорить подобного мужчину – слишком недосягаемого на своей высоте для простых смертных вроде меня.

Ощущая, что близка к состоянию, в котором начну сама себя жалеть, я отбросила ногой несчастное платье и шагнула в душевую кабину. Вода, прокатывающаяся по телу расслабляющими струйками, успокоила начавшие давать сбой нервы и из ванной комнаты я вышла немного приободрившаяся и готовая проанализировать случившееся без излишнего уныния.           

Было бы хорошо сейчас поговорить хоть с кем-то, кто мог бы дать совет со стороны, но существуют вещи, о которых невозможно рассказать никому. Настолько доверительных отношений с мамой у меня не было, а признаваться подругам, что до недавнего момента являлась девственницей, я была и подавно не готова.

Подумалось вдруг - в каком все же странном мире мы живём. Быть невинной в современных реалиях не то, что не модно, а вообще едва ли не стыдно. Это словно бы ставит на тебе клеймо «неудачница» и «уродина», раз никто не захотел тебя трахнуть. А если сказать, что для того, чтобы под кого-то лечь, тебе нужно хотя бы немного в него влюбиться – заработаешь ещё и эпитет «дура».

Прошло немало времени, прежде чем, находясь в компании подруг, я перестала краснеть в те моменты, когда они говорили о сексе. Но эти разговоры, в общем-то, сослужили мне в какой-то степени и добрую службу, хорошо подковав по части теории. Вот только сегодня от этого не было никакого толку.

Я вздохнула и потерла виски, чтобы прогнать подступающую головную боль. Что-то холодное неожиданно коснулось моей руки и, оглянувшись, я обнаружила рядом проснувшегося Принца, мирно дремавшего на подушке ещё недавно, когда я только вышла из ванной комнаты. Теперь же, словно чувствуя мое состояние, кот положил пушистые лапы мне на плечи и принялся мурчать на ухо что-то утешительное. И в этот момент, поглаживая его по спинке, я готова была взять назад слова о том, что мне не с кем поделиться своими проблемами.           

- Хорошо тебе, никаких сексуальных забот, - сказала я, закончив рассказывать Принцу о своих сегодняшних злоключениях. Кот внимательно и на удивление терпеливо выслушал мой печальный рассказ, после чего уставился на меня, не моргая, словно спрашивал – ну и что, мол, делать будешь?        

- Не знаю, - ответила я откровенно. – Но меня, если честно, беспокоит та белобрысая девица, с которой босс говорил во время фуршета. Неясно, кто она ему, но, судя по всему, личность далеко не посторонняя.