В постели с боссом

- Кончай реветь. Я захватил винишко, сейчас разопьем и ты мне все расскажешь.         

Выудив из пакета бутылку какого-то незнакомого мне, но явно дорогого вина, он пошел на кухню, а я – за ним. Оглядев царящий там бардак и особенно задержавшись взглядом на десятке коробок из-под пиццы, Санти поморщился и спросил:         

- Бокалы где?      

- Есть только стаканы, они в шкафу, - прогундосила я.         

Он открыл дверцу и некоторое время хмуро смотрел на содержимое шкафа, видимо, в надежде все же найти бокалы, но, удостоверившись, что их там нет, достал два суровых граненных стакана и сказал:        

- Я принес грюйер, но, чувствую, надо было захватить соленые огурцы. Пошли, - Сантьяго махнул бутылкой в сторону зала, и я, невольно хмыкнув от его замечания, снова потащилась следом, точно хвост.

«Ветер гонит пыль, подними стекло. Забери бухло – оно не помогло…» - продолжал вещать солист «Pizza» и Санти, не выдержав, взял в руки телефон и решительно нажал на «стоп».         

- Вот скажи мне, это что, какой-то особый способ женского мазохизма – включить грустную музыку и сидеть рыдать? – поинтересовался он.      

- Ничего ты не понимаешь, - шмыгнула я носом. – Это жизнеутверждающая песня!      

- Я вижу, да, до чего ты наутверждалась, - заметил Сантьяго, красноречиво на меня взглянув. – Вино – вот средство от всех печалей.        

- Это пропаганда алкоголизма, - парировала я, присаживаясь на диван и глядя на то, как Сантьяго мастерски вскрывает пробку и разливает темно-красную жидкость по таким неуместным для нее граненым стаканам.

- Пей, - распорядился он, протягивая мне вино.      

Опыта в питейном деле у меня было не слишком много, но стоило признать – сейчас было то самое состояние, когда действительно хотелось нажраться.

Я одним махом опрокинула в себя содержимое стакана под осуждающий взгляд Сантьяго, пытавшегося, вероятно, этим до меня донести, что дорогое вино так не пьют. Но мне было плевать. Достаточно я делала так, как принято, но это ни к чему хорошему всё равно не привело. И теперь я имела полное право пить так, как хочу! И сколько хочу – тоже.       

Я молча протянула Санти пустой стакан за добавкой, ощущая, как черная дыра в груди жадно всасывает в себя поглощённое вино. Удивительно, но это работало – эмоции стали притупляться.      

- Ну, и что у нас произошло? – спросил стилист, когда я с жадностью опустошила второй стакан.      

- А с чего ты взял… будто что-то произошло? – пролепетала я, почти готовая уже поверить, что мне все почудилось. И Меньшиков, и его гребаная Инга, и мои собственные страдания о том, кто мне никогда не принадлежал.          

Сантьяго только брови приподнял, ясно давая понять, что по мне все весьма очевидно.       

Я вздохнула и, опять протянув ему стакан, сказала:       

- Мы расторгли договор.      

- Почему?       

- Потому что он снова трахал эту швабру.      

- Ингу? – уточнил Санти, и я кивнула в ответ:      

- Угу.      

- Ты уверена?        

- На выставке она к нам подошла и жирно на это намекнула, а он ничего не возразил.       

- Так, может, стоило все точно выяснить?      

- Я пыталась. Он сказал… что мое любопытство переходит границы.       

- Ну, возможно, он не хотел это обсуждать в людном месте.       

- Не знаю. Какая теперь разница? Я сказала, что не буду больше с ним спать, он напомнил мне о контракте, я послала его к чёрту и он туда пошел. Все, конец пьесы.      

Сантьяго потер переносицу и, проигнорировав протянутый мной стакан, налил вино только себе и выпил одним махом. Очевидно, краткое изложение драмы «Меньшиков и бабы» весьма его впечатлило.     

- Знаешь, Лизок, Андре все же казался мне человеком, который не станет вдохновенно биться лбом о грабли.

Я промолчала. Даже если представить, что босс все же не спал с Ингой – во что я совершенно не верила – невозможно было ничего поделать с тем простым фактом, что он ничуть не жалел о разрыве нашего контракта, иначе бы уже наверняка появился. А значит, рано или поздно конец все равно наступил бы, потому что Меньшикову не нужно было ни черта, кроме того, что было прописано в этом дурацком договоре. Я сама его ничуть не интересовала.       

Ещё один звонок в дверь заставил вздрогнуть и меня, и Сантьяго. Мы оба дружно, как по команде, повернули головы и несколько секунд пялились в ту сторону, пока не раздалась повторная трель.      

- Ты открывать собираешься? – спросил Санти.      

- Думаешь, надо?         

- Иди давай, - подтолкнул он меня, и я на автомате пошла к двери. А когда распахнула ее – замерла, неверяще глядя на стоявшего передо мной босса собственной персоной. В голову даже закралось подозрение, что это алкогольные галлюцинации, особенно когда Меньшиков предложил, как ни в чем не бывало, вместе поужинать.      

- Кто там, Лизок? – раздался сзади голос Сантьяго и, обернувшись к нему, я поняла, что он видит то же, что и я.       

- Я наверное пойду, - сказал стилист, но тут Меньшиков холодно процедил:      

- Не стоит. Я просто хотел расплатиться… за оказанные услуги.