В постели с чужим мужем

Хотя он действительно был перед ней виноват. Он позволил ей думать, что будет бесконечно платить за возможность ее трахать. И оба они были виноваты в том, что их брак скатился в товарно-денежные отношения, где все было известно заранее и выгодно обеим сторонам. А ведь он уже давно мог дать ей понять, что его это не устраивает. Хотя нет, все же не мог. Просто потому, что до Вари этого совершенно не понимал.

— Давай оставим эти представления для драматического театра, — наконец ответил он Эле ровным тоном, — и сделаем все гораздо проще. Сколько?

— Сколько? — Она смотрела на него так ошарашенно, что он готов был поверить, что действительно зашёл слишком далеко в своем цинизме. И, возможно, поверил бы, если бы не одно «но» — ему было попросту все равно, как он выглядит в ее глазах. Падение в статусе от живого кошелька до бессовестного мерзавца было не таким уж и болезненным, и мало что меняло между ними, разве не так?

— Ну да, — кивнул он, продолжая зачем-то вглядываться в красивые, хорошо знакомые ему черты. — Сколько стоит твое прощение, Эля?

Ее глаза зло сверкали, крылья носа гневно раздувались и он почти ожидал, что она сейчас бросится на него, чтобы расцарапать ему рожу, точно разъярённая кошка, но это было бы совсем не в ее стиле. Вместо этого она подошла к нему ближе и отчеканила:

— У тебя нет столько денег, Кирюша. И единственная причина, по которой я готова тебя простить — при условии, что ты этого попросишь, как следует — это наш будущий ребенок.

— М-м-м, — протянул он, делая вид, что размышляет над услышанным, а затем, глядя жене прямо в глаза, отрезал:

— Какая жалость, что я не собираюсь извиняться.

— Что? — снова переспросила Эля. — Ты совсем охренел?

— Можешь называть это как угодно, но я бы предпочел формулировку «влюбился».

— Ты… что?

Он пожал плечами.

— Я не хотел, чтобы ты узнала все так. Но это никак не меняет того факта, моя дорогая, что наш брак подошёл к концу.

Глава 21

Вот теперь она казалась действительно убитой. Он даже испытал по отношению к ней жалость. Жалость, но ни малейшего раскаяния в том, что сделал.

Неверной походкой Эля подошла к дивану и рухнула на него, глядя перед собой невидящими глазами.

— Сука… — прошептала она. — Ну сука… за моей спиной…

— Варя тут ни при чем, — резко отреагировал Кирилл. — Я хотел этого сам.

Неожиданно накатившая злость заставила его добавить:

— Бл*дь, Эля, ты что, сама не понимаешь, что ничего нормального в наших отношениях давно не было? Ничего настоящего! Забота, близость, поддержка — тебе вообще знакомы эти слова? Деньги! Вот и все, что тебя рядом со мной держало! Ну давай, скажи, что это не так!

Она вскинула голову, скользнув по нему презрительным взглядом, а затем неприятно, резко расхохоталась.

— Да! — вскочив на ноги, она приблизилась к нему и ткнула наманикюренным пальцем в грудь. — Да, мне нравилось, что у тебя есть деньги! И что в этом дурного? Да знаешь ли ты, Кирюша, что значит нуждаться? Знаешь ли, что такое донашивать чужие вещи и питаться объедками из столовой, которые приносила домой мать? Знаешь, что значит дружить с отбросами вроде этой твоей драгоценной Вари, потому что другие не хотят с тобой общаться из-за того, что у тебя нет денег? Да ты понятия обо всем этом не имеешь!

От этой тирады он почувствовал себя мерзко. Отвращение, что испытывал от ее рассуждений, смешивалось в нем с жалостью к девочке, которая страдала от чужой жестокости. Но ведь Варя, которая, очевидно, жила не многим лучше, была совсем иной. Она же сумела это перешагнуть и не превратиться в расчётливую стерву. Он понял вдруг, что, несмотря ни на что, не может винить Элю в том, как она к нему относилась. У него внутри не осталось ничего, кроме простого желания покончить со всем этим — этим браком, этой ложью, этими фальшивыми отношениями.

А жена продолжала говорить. Отвернувшись, глядя куда-то в сторону, выплескивала наружу столь многое о себе, о чем он совершенно не подозревал за все годы брака.

— А знаешь, что такое отчаяние и беспомощность, Кирюша? Когда даже не на что похоронить отца, которого сбила какая-то пьяная свинья на дорогой иномарке? Знаешь, каково это — унижаться перед родственниками и соседями, умоляя одолжить хоть немного денег? И так — годами! Годами, твою мать!

Повернувшись к нему лицом, она, гордо расправив плечи, сказала:

— Я всегда знала, что мой единственный шанс на лучшую жизнь — это выгодно выйти замуж. Я пообещала себе, что выберусь из этого дерьма раз и навсегда. И да, я использовала тебя ради этой цели. Можешь ненавидеть меня за это, но будь у меня выбор — я бы сделала все снова. Что толку от любви, если дома нечего жрать? Мои родители любили друг друга, но какое это имеет значение, если денег в семье ни на что не хватало? Любовью не будешь сыт, Кирюша. Но тебе этого попросту не понять, — подытожила Эля с нескрываемым отвращением.

— Ошибаешься, — возразил он. — Ты прекрасно знаешь, что моя семья тоже жила достаточно скромно. Я всего добился сам. Всего того, чем тебе так нравилось пользоваться.