В постели с Кинг-Конгом

– Вам может показаться странной моя включенность в это дело, – проговорил Леонид Григорьевич, – но я никогда ни раньше, ни позже не встречал таких детей. Ваня был гений, перед ним открывалась широкая научная перспектива, он мог стать мировой величиной в области математики. А как мальчик владел компьютером! Виртуоз! Показал мне массу интересного. Я не особенно силен в Интернете, освоил пару поисковых систем. Иван стал, не побоюсь этого слова, моим учителем.

– Погодите, – воскликнула я, – разве вашим воспитанникам можно подключаться к Всемирной паутине?

– Нет, – смутился Леонид Григорьевич, – здесь специнтернат, компьютерного класса нет.

Я показала на ноутбук Федорчука:

– Иван пользовался вашим?

Леонид Григорьевич округлил глаза.

– Он не сделал ничего дурного. Зинаида Ефимовна отправляла решенные им задачи почтой, не простой, а экспресс-доставкой. Не дешевое удовольствие для низкооплачиваемой санитарки. Я предложил Фирсову пользоваться емейлом.

– В нарушение всех правил, – подчеркнула я.

Федорчук включил чайник и погладил ноутбук по крышке.

– Я занимаюсь проблемными подростками, они вообще конфликтны, но в обычной школе в классах намешаны компании из разных ребят, плохих и хороших. Учителя не роботы. Да, они обязаны относиться ко всем одинаково, но у педагогов всегда есть любимчики. Надеюсь, я не открыл вам страшного секрета?

– Нет, – коротко сказала я, – да преподаватели особенно и не скрывают своего отношения к детям.

– В специнтернате сложно психологически, – продолжал Федорчук, – редко видишь подростков, из которых получатся достойные люди. Последний звонок в школах – радостное событие, мы тоже стараемся доставить воспитанникам приятные эмоции, устраиваем в конце мая праздник с пирогами, шариками и прочими атрибутами. Но я смотрю на шеренгу мальчиков и понимаю: Иванов через короткое время очутится на взрослой зоне, Петров снова сядет на иглу, Сидоров выпьет всю кровь у родителей и плохо кончит. Редко не испытываешь внутренней тревоги, выпуская нашего птенца во взрослый мир. Почитаешь газеты, так у нас судьи поголовно берут взятки, милиционеры оборотни, а в спецучреждениях содержатся ангелы с крыльями. Шел хороший мальчик по улице, увидел кошелек, принес его в отделение, а там злые дяди в форме схватили бедолагу, без суда и следствия отправили в интернат, понадобилось им процент раскрываемости повысить! А за решеткой замечательного подростка бьют, голодом морят! И ведь народ в это верит!

– Всякое случается, – осторожно возразила я, – и портмоне подбросить могут! И взятку прокурор просит! А на кухне в интернате вместо мяса хлеб в котлеты кладут.

– Согласен, – процедил Федорчук, – в семье не без урода. Но вот вам правда, о которой пресса сообщать не любит. Много работает в МВД людей, и большая часть их за маленькую зарплату жизнью рискует. Иначе б вы на улицу спокойно не вышли. В моем интернате никого не бьют и у детей не крадут. Зато почти все воспитанники с червоточиной, как их ни обтесывай – все без толку, из каждого выпуска подавляющее большинство по кривой дорожке пойдет. Ваня был уникум, я его очень любил, хотел скрасить мальчику пребывание среди совершенно не подходящей ему ни по уму, ни по моральным качествам компании. Глядя на Фирсова, я понимал: не зря работаю, кое-кого могу на ноги поставить. Не хочу оправдываться. Да, я для этого ребенка сделал исключение, Ваня пользовался моим компьютером.

– Дайте мне копию дела Фирсова, – попросила я, – вам она более ни к чему, а нам может пригодиться.

Федорчук не стал сопротивляться:

– Забирайте, но, если всплывет что-то интересное, расскажите мне, пожалуйста.

Глава 19

Домой я приехала поздно, покормила мопсов и примкнувшего к ним Микки, пошла в туалет, нашла несколько луж в коридоре и цепочку мелких «озер» на бумажной пеленке. Фира и Муся очень старались добежать до места, отбитый у крокодила щенок несся вместе с ними. И я уверена, ни разу не промахнулся. Я погладила лохматое крошечное тельце.

– Ты нечеловеческого ума собака. Жаль, не можешь сказать, куда подевалась Капа!

Микки деликатно чихнул и умчался за Фирой. Похоже, эмигранту из Майами понравилась игра в догонялки.

Я спрятала в шкаф маску для подводной фотоохоты. Главное, дотерпеть до дня рождения Макса, не отдать подарок раньше!

На кухне я неожиданно обнаружила беспорядок. На плите стояла сковородка с остатками засохшей яичницы, в мойке валялись ложки, тарелка, чашка с остатками кофейной гущи, разбавленной молоком. Посреди стола белели скомканные бумажные салфетки, лежали расческа и газета «Желтуха» за сегодняшнее число.

Что случилось с Максом? Его нельзя назвать аккуратистом, но он всегда исправно ставит все использованные предметы в посудомойку. Оставить на скатерти расческу? Макс причесывается исключительно в ванной. И он терпеть не может кофе с молоком. Впрочем, за прессой Максим тоже не помчится в ларек. «Желтуха» датирована сегодняшним днем, но мы ее не выписываем, значит, муж дошел до метро, купил пасквильный листок, вернулся домой и занялся чтением.