В постели с Кинг-Конгом

Продолжая удивляться, я вымыла посуду, потом убрала со стола и положила газету на подоконник.

Когда все домашние дела закончились, я стала читать копии документов и рассматривать фотографии. Часа через два раздался звонок в дверь. На экране домофона я увидела Макса, он махал руками.

– Забыл ключи! – сказал муж, едва я открыла дверь. – Вернее, не нашел их утром на тумбочке. Отлично помню, что вчера бросил на нее связку, и куда она подевалась?

– Может, упала? – предположила я.

– Нет, я отодвигал тумбу, – сообщил Макс. – Эй, банда, несись сюда!

Радостно повизгивая, Фира и Муся начали скакать вокруг хозяина. Муж вытащил из кармана две упаковки жевательных палочек, разорвал фольгу и бросил их мопсам. Два пса, черный и бежевый, опрометью кинулись в разные стороны. Щенки вместе играют, спят, но дружба дружбой, а лакомства врозь. Лучше наслаждаться едой подальше друг от друга.

– Так куда запропастились ключи? – вернулся к злободневной теме Макс.

И тут я услышала тихое повизгивание. У вешалки сидел обиженный Микки, которому не досталось ничего вкусного.

– Черт! – воскликнул муж. – Совсем забыл про него!

– Ничего, я дам Микки сушку, – утешила я Макса. – О! Капа!

– Что? – спросил супруг.

– Я поняла, кто пил кофе и ел яичницу, – ответила я, – однако Капитолина не ленивая, сгоняла за «Желтухой».

– Надо отыскать ключи, – настаивал Макс, – я сегодня просто захлопнул дверь, но это не есть хорошо.

– Если она в квартире, то беспокоиться не о чем, – сказала я.

– Отлично помню, как я вошел вчера в холл, швырнул кольцо с брелоком на тумбу, снял ботинки, куртку, – методично перечислил Максим.

– Смею предположить, что связка шлепнулась на пол, кто-то из щенков ее поднял и утащил, – утешила его я, – перетряхну их логово и найду.

– Сам обыщу, – пообещал Макс.

– Сначала выслушай меня, – попросила я.

Чуть больше часа я в сжатом виде пересказывала Максу свои беседы с Тамарой и Леонидом Григорьевичем, а потом показала на кучу бумаг с фотографиями.

– Тут есть непонятные моменты. Странно, что следователь, который вел дело Фирсова, не обратил на них внимания.

– Например? – оживился муж.

– Начнем с характеристики убитой, – сказала я. – Маргарита работала в магазине «Круг», но там ею были недовольны. Девятнадцатилетнюю продавщицу собирались уволить за прогулы и пристрастие к спиртному. Даже тот факт, что Логинова трагически погибла, не заставил управляющего и коллег Риты о ней хорошо отзываться. Глупа, думала только о вечеринках, строила глазки всем мужчинам, которые заглядывали за покупками, глушила пиво, коктейли в банках, одевалась вызывающе, нигде не училась, зато шлялась по клубам. Часто опаздывала на работу, мучилась похмельем, вульгарно красилась, носила гелиевые пятисантиметровые ногти. Знакомый образ?

– Встречал таких дам, – кивнул Макс, – но ты учти ее возраст. Возможно, лет через пять-шесть Рита остепенилась бы.

– Большинство коллег было уверено, что Логинова подрабатывает проституцией, – продолжила я. – У нее постоянно появлялись новые сумки, обувь, косметика. Она явно жила не на зарплату. Вопрос. О чем такой мальчик, как Ваня, мог разговаривать с Ритой? Неужели она была ему интересна?

Макс обнял меня.

– В пятнадцать лет подростки мужеского пола – самые сексуально озабоченные люди на свете. Все их мысли повернуты исключительно в одном направлении. Ваня не разговаривал с Логиновой, он с ней занимался чтением стихов Пушкина. Честное слово! Уйдет мама из дома, а сын звонит Рите, и они берутся за поэму «Евгений Онегин».

– Маргарита была старше на четыре года! – воскликнула я.

– Мужики молчат о некоторых своих похождениях, – нараспев произнес Макс, усаживаясь на диван, – любят врать, как супермоделей штабелями в койку укладывают. Когда парни рассказывают о своих секс-приключениях, рыбаки отдыхают. Но очень многие впервые вкусили радостей жизни совсем не с мисс Вселенной, а с дамой лет этак к пятидесяти. Ну никакой романтики. Соседка заглянула за сахаром, подруга матери в гости неожиданно заскочила, учительница после уроков оставила. Она взрослая, опытная, ей хочется мужчину, а подходящего нет, в какой-то момент физиология берет верх над воспитанием. А у него в голове только одна мысль: с кем бы Пушкина почитать!

– Рите девятнадцать, не сорок! – возразила я. – И одна из ее коллег, Анастасия Рындина, вспомнила, что незадолго до смерти Логинова, получив в очередной раз выговор от начальника, вышла из его кабинета и заявила:

– Да пошел он! Уволюсь на хрен!

– Сначала новое место найди, – посоветовала коллега.

– Еще чего! – взвилась Рита. – Надоело на дураков горбатиться. Я замуж выйду! За очень богатого! Миллионера! Не рублевого! Долларового! Мой жених богат!

– Покажи мне огород, где растут олигархи, – засмеялась Настя. – В «Круг» форбсы не заглядывают. Не ври! Никого у тебя нет.

Рита разозлилась:

– А вот и есть! Но мы сейчас расписаться не можем!

– Почему же? – ехидно осведомилась Анастасия.

– Он несовершеннолетний, – призналась Логинова.

Анастасия развеселилась еще больше:

– Ты его встретила в аптеке? Будущий муж покупал себе памперсы?