В постели с Кинг-Конгом

Я взглянула на упаковки. Судя по названиям, семья в основном лечилась от насморка и кашля. С Надеждой Ивановной дело обстояло иначе. Таблетки от повышенного давления, препарат, улучшающий периферическое и мозговое кровообращение, средство, снижающее концентрацию холестерина в крови, легкое успокоительное.

– Все нетронуты! – воскликнула Таня. – Когда папа бабушке этот набор купил, она его так благодарила: «Спасибо, Леша, непременно лечиться буду!» А сама к коробкам не прикоснулась! Я пыталась ее заставить врача послушаться, а баба Надя злилась: «Не полезно химию пить! Лучше травки заварю, они вреда организму не нанесут».

– Вот уж глупость! – воскликнул Роман.

Таня пожала плечами.

– Она такая! Упертая! Никого не слушала. Мама ей постоянно твердила: «Брось работу или хотя бы откажись от половины клиентов!» А бабуля в ответ: «Деньги нужны!» У мамы аргументы сразу заканчивались. Точно, без бабла никуда!

Я обрадовалась, что разговор сам собой вышел на нужную тему, и подхватила ее.

– У вас очень уютно, кухня оборудована по последнему слову техники, у Надежды Ивановны была новая машина, не похоже, чтобы вы нуждались!

Таня кивнула:

– Баба Надя портниха, у нее тьма заказчиков. Раньше, сто лет назад, она работала в доме моды на Кузнецком мосту, потом ушла.

Я кивала в такт ее словам и очень скоро поняла, почему семья Бороздиных жила в достатке. Впрочем, никакого секрета Танечка не открыла, она лишь подтвердила хорошо известную истину: если много и упорно работать, то в кошельке заведутся деньги. Надежда Бороздина принадлежала к многочисленной категории русских женщин, которые не надеются ни на кого, кроме себя. В свое время Надя вышла замуж за мужчину с ребенком, а когда супруг умер, вырастила его дочь Лидию. В загс она более не ходила, но в отличие от большинства одиноких москвичек не считала копейки.

Надежда Ивановна имела обширную клиентуру, портниха не отличалась особой креативностью, не конструировала платья из жеваной бумаги, юбки из железных колец, не заматывала женщин в полиэтилен и не называла себя громким словом «кутюрье». Но вещи, сшитые Бороздиной, отлично сидели, долго носились и волшебным образом стройнили их обладательниц. К тому же Надежда никогда не подводила заказчиц. Если обещала отдать платье одиннадцатого октября, то вы его получали именно в оговоренный день, а не двенадцатого-пятнадцатого-двадцатого. Не стоит думать, что к портнихе обращались лишь побитые молью старушенции. Во многих фирмах существует жесткий дресс-код, а юбки-карандаши и строгие блузки – визитная карточка Надежды. И еще один момент. Иногда кое-кто из офисных мышек приносил лейбл с логотипом мирового бренда, глянцевый журнал и, опуская глазки в пол, начинал ныть:

– Дорогая Надежда Ивановна, очень вас прошу, не сочтите за наглость, поймите меня правильно, не хочу вас обидеть…

– Ангел мой, – перебивала сконфуженную девицу Бороздина, – я спокойно пришью на свою работу чужой ярлычок. Мне это совсем не трудно, лишь бы тебе было хорошо. И спрячь журнал, я знаю, куда какой модный дом свои метки прикрепляет. Не ты первая приходишь с подобной просьбой, не ты, думаю, и последняя.

Осчастливленная барышня улетала, одетая в лже-Диора, эрзац-Шанель, фальшь-Гуччи, а через день на пороге Надежды Ивановны уже стояла другая любительница «коллекций нового модного сезона в Париже».

Если женщина регулярно посещала портниху, Надежда давала ей статус вип-клиентки и окружала повышенным вниманием: сама приезжала в любое место на примерку, привозила, куда просили, готовый заказ. Надеюсь, вы понимаете, что Бороздина не считала себя бедной пенсионеркой, она отлично зарабатывала, водила машину и частенько говорила Тане:

– Учись, девочка, ремеслу. Знания у человека отнять невозможно. Давай, становись моим подмастерьем, вместе будем с заказчицами работать, они к тебе привыкнут, получишь после бабкиной смерти хорошую клиентуру.