В постели с наставником (ЛП)

— Но король… — Время пролетит быстро. Когда парламентская сессия закончится, король уедет из Кембриджа. — Я должен доказать ему, что моя латынь стала лучше.

Пожилой человек тактично молчал, и Дункан вздохнул.

— Этот важный юнец — сирота по имени Маленький Джон. Его манеры, как и латынь, оставляют желать много лучшего.

У нее запылали уши. Она обещала, что он будет ею гордиться. Но до сих пор ничуть не продвинулась в этом направлении.

— Прошу прощения, наставник Дункан. И вы, сэр, тоже извините меня. — Она почтительно кивнула его собеседнику. — Я проявил излишнее нетерпение.

— Джон, ты имеешь честь обращаться к сэру Джеймсу Пикерингу, члену парламента.

Она собралась присесть в реверансе, но вовремя опомнилась и поклонилась.

— Который год ты заседаешь в парламенте? — спросил его Дункан. — Десятый?

— По меньшей мере.

— Дольше самого короля. А сколько лет ты его избранный спикер?

Пикеринг усмехнулся.

— Столько, что моя болтовня им порядком поднадоела. И вот поэтому мне нужен ты.

Десять лет в парламенте. А вдруг этот человек — один из тех, кто причастен к тому, что ее мать лишилась дома и всего своего имущества? Его внешняя доброта могла быть обманчива.

— Зачем он вам нужен? — спросила Джейн.

Пожилой человек мягко улыбнулся.

— Затем, дитя, чтобы убедить членов парламента проголосовать за новые налоги, необходимые для войны с шотландцами. — Он постучал ногтем по длинному списку имен, лежавшему перед ним на столе. — И выкупить из плена доблестных мужей, которые обороняют наши рубежи на севере.

— Твоего отца… — прошептала она, поворачиваясь к Дункану и заливаясь краской стыда от того, что позабыла об этом. У нее защемило сердце. За собственными переживаниями она не подумала о том, что он тоже непрестанно терзается вопросом, жив ли дорогой ему человек.

Потянувшись через стол, она погладила костяшки его пальцев.

Он отдернул руку. Вскинул на нее вопрошающий взгляд. И она, не найдя в себе сил отвернуться, утонула в его серых, как пасмурные небеса, глазах.

— Да. Моего отца, — сердито ответил он и отгородился от нее, скрестив на груди руки. — А теперь ступай в библиотеку, возьми с полки Катона и читай вслух, пока я не приду. Получать знания надобно самому, Маленький Джон. Никто другой за тебя это не сделает.

Перед уходом она, переминаясь с ноги на ногу, задержалась.

— Я могу тебе чем-то помочь? Только скажи, я все сделаю.

В его глазах вспыхнуло удивление — и через секунду сменилось отторжением. Он привык оказывать помощь, а не принимать ее. И Джейн, узрев эту внутреннюю борьбу, поняла, что его приступы гнева были не более чем защитной реакцией, своеобразной стеной, выстроенной, чтобы скрыть от посторонних тот факт, что помимо гнева никакой иной защиты у него не имеется.

— Спасибо за предложение, юный Джон, — ответил вместо него Пикеринг. — Мне нужна копия этого списка, и я уверен, что по окончании нашего разговора наставник Дункан непременно обратится к тебе за помощью.

Она кивнула и попятилась к лестнице, надеясь на прощание дождаться хоть слова от Дункана, но он обрел контроль над своим голосом и заговорил, только когда она поднялась наверх.

— Николас из Эссекса. Он поддерживает нас, или с ним нужно переговорить?

***

Джейн прилежно зубрила Катоновы наставления, которые учили смирению перед вышестоящими, и надеялась, что короля впечатлят эти исполненные благочестия строки.

Когда стемнело, пришлось зажечь свечу. В ее неясном, дрожащем свете слова поплыли у Джейн перед глазами, и она не заметила, как ее веки отяжелели и смежились.

— Кто разрешил тебе жечь свечи?

Заслышав резкий голос Дункана, она встрепенулась и поняла, что задремала на томе Катона.

— Я не знал, что нужно спрашивать разрешение.

— Свечи, дрова и продукты закупаются вскладчину на деньги, которые ты не платишь. Ты расходуешь то, что принадлежит всем, поэтому, зажигая свечу, будь добр, убедись, что свет нужен не тебе одному.

— Но здесь больше никого нет.

— Это еще не повод, наплевав на нужды других, бездумно палить свечи.

Гневная отповедь свидетельствовала о том, что его защитная броня вернулась на место.

— У кого мне спросить разрешение?

— У меня, — с нажимом ответил он, и она позавидовала силе, вложенной в два коротких слова.

— Можно мне зажечь свечу, наставник Дункан?

Он наклонился над столом и задул трепетный огонек.

— Нельзя.

Их окутал интимный, уютный сумрак, и Джейн расслабилась. В присутствии других она почти не опасалась разоблачения. Люди не обращали внимания на ее испачканное, как у всех мальчишек, лицо, и чтобы их одурачить, достаточно было сутулить плечи да говорить погрубее. Но Дункан всегда смотрел на нее очень внимательно. Кто знает, что он может увидеть?

— И как мне заниматься в темноте?

— На встрече с королем ты будешь держать речь, а не читать по книжке. Ты прочел наставления. Теперь отложи книгу и переводи. Учителя уважай.

— Magistrum metue.

— Книги читай.

— Littera disce.

— Litteras disce. Повтори.