В постели с принцем

Правда, он слишком труслив, чтобы противостоять своей матери.

Дьявол бы побрал этого графа Айверсли с его критикой и коварными репликами. Не говоря уж о его неуместных, неразумных и – следует признать – волнующих поцелуях, которые внесли смятение в ее душу и ослабили надежду связать свою будущую жизнь с Сидни. До этого даже критические замечания мамы не могли достигнуть такого эффекта.

– Выпрямись, Кэтрин, – зашипела миссис Меривейл. – К нам направляется хозяйка. Мы счастливы, что она пригласила нас. Все лучшие люди стремятся посетить ее вечера и…

Пока мама продолжала жужжать над ухом, Кэтрин бросила тоскливый взгляд в ту сторону, куда удалился Сидни. Если бы он пришел поскорее, она могла бы избежать спектакля, когда мама станет лизать леди Дженнер ботинки… то бишь танцевальные туфли.

– О Господи, но с ней этот приятель, который выглядит таким нелюбезным…

– Какой приятель? – Кэтрин проследила за взглядом матери и увидела, что хозяйка приближается вместе с лордом Айверсли. О Боже, только не с ним!

– Я не знаю, почему она так любезна с этим человеком, – продолжила свои размышления вслух миссис Меривейл. – Вероятно, он ее любовник, какой-нибудь дурно воспитанный армейский офицер. Хотя они обычно носят форму…

Кэтрин не могла себе представить лорда Айверсли в армейской форме. Он виделся ей в халате, с сигарой и бокалом бренди. Как на одном из рисунков скандальной папиной книжки, в которой мужчина развлекал женщину сомнительной морали.

Женщину такого сорта, которая позволила ему дважды поцеловать ее на галерее.

Сердце Кэтрин гулко застучало. Наверно, граф Айверсли все же не предаст это гласности?

– Ты не должна танцевать с ним, даже если он попросит, – проговорила вполголоса мама. – Право, я не понимаю, зачем леди Дженнер ведет его сюда.

– Мама…

– Тсс, дай мне уладить это. – Миссис Меривейл улыбнулась леди Дженнер и графу, когда те подошли ближе. – Добрый вечер, миледи. Я только что говорила с дочерью о том, насколько великолепен ваш бал. В особенности эти цветущие ветки черешни, которые можно видеть повсюду. Эти цветы…

– Благодарю вас, – холодно перебила ее леди Дженнер. – Я рада, что вам понравилось.

– Я всегда говорила, что наилучшее место для танцев – это лондонские балы, – нервно залепетала миссис Меривейл. – Здесь самая лучшая музыка, самый лучший танцевальный зал и самые безупречные леди и джентльмены. Разве я тебе не говорила это, дорогая? – Она не сделала ни малейшей паузы для возможного ответа Кэтрин, поскольку в этом совершенно не нуждалась. – У нас есть все возможности танцевать в Хитс-Энде, но на деревенских балах все совсем иначе: там наряду с аристократами много лавочников и фермеров. – Миссис Меривейл бросила на лорда Айверсли презрительный взгляд. – Хотя я полагаю, что даже в Лондоне можно всегда избежать общения с людьми сомнительного сорта.

Миссис Меривейл сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и этим воспользовалась леди Дженнер.

– Лорд Айверсли попросил представить его вам и вашей дочери, и я была счастлива оказать ему эту услугу.

– Л-лорд Айверсли? – с ошеломленным видом переспросила миссис Меривейл. – Вы лорд Айверсли?

– Как вы слышали, – не без иронии ответил Алек и, изысканно поклонившись, добавил: – Весьма рад познакомиться с вами, мадам.

На сей раз миссис Меривейл нашла в себе силы последовать правилу этикета. Однако когда Кэтрин, сделав низкий книксен, взглянула на графа, то поняла, что опасность пока не миновала. Не приходилось сомневаться, что в этих неземного цвета голубых глазах сверкают лукавые искорки. О нет! Он не должен предать гласности…

– Рад наконец-то познакомиться с вами, мисс Меривейл.

Кэтрин наградила графа игривой улыбкой:

– Я столько слышала о вас, что у меня такое ощущение, будто я знаю вас давно, милорд.

Лорд Айверсли удивленно вскинул бровь:

– Надеюсь, ничего плохого.

– Не более того, что говорят о молодом мужчине, который возвращается в Англию после путешествия по заграницам.

– Надеюсь, вы не хотите сказать «после легкомысленных заграничных курбетов»?

Кэтрин растерянно заморгала. Зачем она ведет себя столь глупо и дразнит графа?

Миссис Меривейл нервно хихикнула:

– Курбеты, говорите? Ваши bonmottes свидетельствуют о вашем остроумии.

– Bonmots, мама, – еле слышно проговорила Кэтрин, поправляя мать.

– Нет, ваша мама права, – спокойным тоном произнес граф. – Я в самом деле глуп, как комок земли. Я не должен думать, что вы верите сплетням обо мне.

Кэтрин смутилась.

– Я не знаю, какую сплетню вы имеете в виду, милорд.

– В самом деле? – Граф лукаво блеснул глазами. – Но вы только что сказали…

– Я сказала лишь, что о вас все говорят. Однако я… гм… не прислушиваюсь к сплетням. Или по крайней мере стараюсь их не слушать.

– Стало быть, вы достойны уважения зато, что занимаетесь своим делом. Боюсь, что я не таков. Если люди настолько неосторожны, что говорят там, где я могу их слышать, то я слушаю. И сегодня я услышал множество интересных вещей.

Что ж, Кэтрин заслужила это.

Ухмыльнувшись с видом человека, выигравшего очко, Айверсли добавил: