Читаем В постели с тираном 2. Опасные связи полностью

В постели с тираном 2. Опасные связи

В день рождения своего отца – 28 апреля – строптивая дочь присылает на военную базу Кемп-Кроппер букет цветов, но его немедленно конфискует администрация. Возмущенный таким поступком, адвокат Саддама Хусейна вызывается тут же съесть этот букет, чтобы доказать, что он абсолютно безобидный. «Это была весьма решительная женщина! – вспоминает бывший начальник военной базы Уэйн Сильвестр[139]. – Как только ей разрешили переписываться с Саддамом, она стала регулярно присылать ему письма. Она ежемесячно отправляла ему много всякой всячины, нужной как для укрепления его здоровья, так и поддержания его психики. В ее посылках лежали сигары, еда, одежда и домашние безделушки». Подарки Рагад одобрялись американскими военными, а вот к подарку Раны они отнеслись крайне негативно: она прислала пакетик с зернышками кардамона, которые, по их мнению, были очень опасными.

Месяцы проходили один за другим, а об освобождении Саддама не было и речи. «Я тебя люблю, и мне тебя не хватает», – заявляет Рагад по всем телевизионным каналам, заочно обращаясь к своему отцу. Эта верная отцу дочка фигурирует отнюдь не на последнем месте в списке лиц, разыскиваемых Интерполом и командованием войск, оккупировавших Ирак. В данном списке 41 фамилия, и под номером 16 в нем значится Рагад Хусейн, обвиняемая в «существенной финансовой поддержке мятежников». В обвинении говорится, что она, будучи «бывшим активным членом партии «Баас», содействовала переводу денежных средств мятежникам». В документах Интерпола фигурируют еще более суровые обвинения: «Разыскивается Аль-Маджид Рагад Саддам Хусейн. 2006/54606 АЛЬ-МАДЖИД РАГАД. Основания: подстрекательство к совершению преступлений, посягающих на жизнь, терроризм».

Под номером 17 в этом списке фигурирует ее мать Саджида, которая, по мнению руководства Интерпола, играла «ключевую роль в руководстве, материально-технической поддержке и финансировании иракских мятежников». Саджида не отвернулась от Саддама после его свержения, и, по мнению новых хозяев страны, она виновна в поддержании крепких связей с лицами, руководящими мятежами, которым она, по имеющимся сведениям, обеспечивала финансирование, поскольку имела доступ к материальным ценностям, награбленным Саддамом Хусейном. Главный адвокат Хусейна отсылает к этой женщине всех тех, кто вызывается устроить побег бывшему президенту.

Несмотря на неизменную поддержку, оказываемую Саддаму Саджидой, он еженедельно звонит не ей, а Самире Шахбандар – своей второй жене, удравшей в Ливан. «Если он не может рассказать мне что-то подробно по телефону, я знаю, что двумя или тремя днями позже я получу письмо, в котором он объяснит мне все»[140], – говорила Самира.

Время суда приближается. Саддам хочет произвести в эти последние дни хорошее впечатление – совсем не такое, какое складывалось о нем после просмотра видеозаписи его ареста. Костюм, который ему выдают, пошит плохо и, по его мнению, уж слишком темный. Такой костюм ему не подходит. Полк, в котором служит Роберт Эллис, оказывает бывшему главе Ирака последнюю услугу: Саддам предстанет перед судом в костюме от Кристиана Диора.

Пятого ноября 2006 года оглашается приговор: смертная казнь. Когда заходит разговор о том, что ему, Саддаму Хусейну, непосредственно перед казнью дадут успокоительные средства, бывший президент Ирака категорически от них отказывается и заявляет: «Горé успокоительные средства не нужны». Чуть позже, в последний раз демонстрируя свою силу воли, он – «чтобы показать истинную сущность араба, руководимого своей верой» – беззаботно рассказывает о том, что когда-то занимался дома на велотренажере: «Я в свои тридцать пять лет ежедневно занимался по двенадцать минут».

Когда наступает день казни, он собирает свои несколько белых рубашек и черных курток, коробку с сигарами «Коиба» и блокнот со стихами и просит, чтобы все это было передано Рагад. Он также просит охранников, чтобы ей сообщили, что он отправляется в рай со спокойной совестью и чистыми руками.

«Они не дали мне с ним поговорить. Единственное, что я хотела, – это сказать ему, что мне его недостает и что я его люблю. На мою просьбу ответили отказом», – говорит, обливаясь слезами, Рагад. Однако отказано было не теми, кто вместе со старшим сержантом Эллисом охранял Хусейна и присматривал за ним, а самим Саддамом. «У меня нет желания встречаться со своими ближайшими родственниками в сентиментальных целях. Мои дочери могут при этом расплакаться»[141]. Он пишет еще одно, последнее, стихотворение, посвящая его первой жене – Саджиде. «Мое сердце еще нежное, и я все еще могу любить»[142].