В прятки с кошмаром (СИ)

Алкоголь медленно разливается в крови, туманя голову, притупляя тянущее чувство гадливости. Я дам ей шанс доказать, что она с нами. Она должна уйти из Эрудиции срочно, под любым предлогом, как угодно, но уйти. Если она уйдет оттуда, значит, она не предала нас. Меня. Все бабы в моей жизни предали меня. Про Джанин и говорить нечего, Салли бросила меня, умерев и лишив смысла жизни, и Эшли… та вообще променяла меня на более высокий статус.

Она никогда не понимала моего статуса, всегда старалась унизить меня при всех. Ей было насрать на мое лидерство, на то, сколько я работал, чтобы стать таким. Ей всегда было важнее ее импульсивность, ее гонор должен был быть удовлетворен, она не задумывалась, как мне потом восстанавливать свой авторитет.

Надо собирать командиров, надо думать, как выбираться из всей этой жопы. А я ничего не хочу. Как-то, вдруг, стало все не нужно. Ради чего все это… Жалкая кучка людей против неуязвимой армии — проще всех расстрелять и пустить себе пулю, чтобы не мучится. Меня все заеб*ло. Все эти потуги бороться с мчащимся на тебя поездом голыми руками. Заеб*ло.

Черт, ну почему в груди змеиным клубком переворачивается душа, почему так хочется заорать во всю глотку!!! Мне насрать, ясно! Насрать на всех! Меня все предали, отвернулись…

— Лидер… Ты как тут? — в комнату просовывает голову Вайро и обеспокоенно смотрит на меня. А я не хочу сейчас никого видеть, ни о чем говорить. Я хочу умереть. Мне так надоело жить.

— Вайро, оставь меня одного. Я не могу сейчас ни с кем, ни о чем говорить.

— Ты уверен, лидер?

— Просто съ*бни отсюда на х*й! И оставь меня одного!

Я не смотрю на него, но точно знаю, что глаза у него стали холодные и злые.

— Как скажешь, Эрик.

И ушел, хлопнув дверью. Что же я делаю, а? Как мне дальше жить? К чему стремиться, если провалено все, что можно было провалить. Стоит мне начать чувствовать себя человеком, как меня суют носом в дерьмо, дают хорошего пинка, радуясь при этом, как они меня удачно раскусили. Уж кто-кто, а Вайро ни на секунду не поверил в то что я урод, хотя на самом деле я он и есть. Вайро, несмотря на свою жестокость и безжалостность, может быть человеком, может любить свою девицу, может спасать людей… А я так привык от себя отгораживаться, что боюсь допустить у себя проявления человечности. Для меня человечность, как состояние аффекта, неестественное состояние. А какое естественное? Что я вообще такое?

Самое поганое во всем этом то, что мне нравилось. Мне до боли, до щемящего чувства нравилось ощущать себя человеком. Нравилось чувствовать маленькую теплую ладошку в своей руке, нравилось пальцем трогать ее губы, нравилось тонуть в шоколадной патоке и становилось все равно, что скажут или подумают вокруг. Нравилось чувствовать, что она моя, принадлежит и отдается полностью и без остатка, нравилось нести ее на руках, такую невесомую и подшучивать над ней. Мне безумно, просто до умопомрачения нравилось видеть, как действуют на нее мои поглаживания, поцелуи, как рвется ее дыхание, а между ног становится жарко и влажно. Нравилось, как ее губы выдыхали мне в ухо „я люблю тебя“, и так хотелось верить, что это так. Нравилось получать удовольствие от того, от чего получают его люди, нравилось испытывать простые человеческие эмоции.

Неужели, мне это не доступно? Неужто, когда я становлюсь человеком, кто-то, кто наблюдает за мной, старается всеми возможными способами лишить меня права на нормальную человеческую жизнь, чувства, поступки… Кто этот проказник, что смотрит на меня, изучает, анализирует, кому нравится наблюдать как я, пытаясь стать человеком, корчусь, как уж на сковородке, потому что он не позволяет мне этого? Как! Ведь это сам Эрик! Циничный монстр, мерзкий ублюдок, беспринципный холодный эгоистичный придурок и сукин сын, целый лидер, бл*дь, ему не пристало так себя вести! И ннна тебе подножку, твою мать! Ннна тебе другую!

Вот тебе девка, не простая девка, девка, которая тебя зацепит, что-то шевельнет в твоей душе, прими этот экстраординарный подарок, а я теперь погляжу, как ты будешь в своей беспринципности и ублюдочности выносить себе мозги, потому что ты не можешь любить, не можешь чувствовать и не можешь быть человеком. Тебе нельзя. Потому что ты Эрик, бл*дь. Я тебя таким сделал, и ты должен оставаться таким. А если ты надумаешь вдруг, паче чаяния, измениться, я тебе поставлю такую подножку, что ты не выберешься и этого дерьма, ты лучше себе пулю в лоб пустишь, чем позволишь себе проявить свою человечность.