В прятки с кошмаром (СИ)

И вот, ради развлечения этого высокоуважаемого наблюдателя, я пущу-таки себе пулю в лоб, потому что я на х*ю вертел его бл*дские наблюдения. Раз ты решил так, что такому циничному ублюдку и эгоисту недоступно просто жить, планировать, спасать людей, любить женщину, все то, что доступно большинству людей на земле и не вызывает ни у кого никаких вопросов, а все вопросы только в моем случае, значит не х*я не угадал ты. Это самый жестокий розыгрыш — дать то, что тебе было не доступно, а потом отнять и смотреть, как ты прыгаешь и корчишься в попытке вернуть себе частичку права на счастье. А сам он, при этом, с интересом посмотрит над моими потугами, а потом пожмет плечами и скажет, хорошо, конечно, это все, но это не Эрик, Эрик так себя не ведет. Ладно, уговорил ты меня, бл*дь, если тебе так хочется настоящего Эрика, получи полной ложкой!!!

Прежде чем включается мой мозг, я выхватываю пистолет из кобуры. Все, уже все равно. Нет мне месте на этой земле. Сознание туманится, ствол тянется к виску. Все заеб*ло, надоело бороться, в первую очередь с собой. Слышу грохочущий в тишине выстрел и совсем не ощущаю боли.

====== «Глава 24» ======

POV Эрик

Звуки доносятся, как сквозь кисель. Растянуто, гулко, сначала слышаться только низкие звуки «бу-бу-бу», высокие почти совсем не слышно.

— … не в себе. Он слишком долго был под моделированием, слишком долго с ним боролся. Это не проходит бесследно, но он справится. — Скорее всего, это голос Мартина, хотя и очень низкий и глухой.

— Это слабость, док. Бесстрашные, которые пускают себе пулю в лоб — это слабаки… — а это точно Вайро, его голос я ни с чем не спутаю.

— Вы не правы, юноша. Чтобы пойти на такой шаг, нужно, чтобы у человека пропала мотивация бороться. Слабость — это жалость к себе… А самоубийство — это отсутствие мотивации жить. Я потому и заменил его патроны на холостые, еще тогда, когда мы выбрались из тоннеля и он отвлекся на девушку. Я ждал чего-то подобного…

— Что же вы сразу не сказали, док?

— А что вы сделали бы, юноша? Нарвались бы на драку, только и всего.

— Но если Эрик теперь будет все время так… он ведь наш лидер, мы на него надеемся…

— Послушайте, юноша, все, что вы можете сейчас сделать, это попытаться принять все как есть. Эрик не нуждается в жалости или какой-то особенной поддержке, ему нужна цель. Он, наверное, вдруг, для себя решил, что цель провалена или ее у него нет. Это отголоски программы. Как только исчезает цель, включается программа самоуничтожения. Ему нужна цель, если он будет стремиться к ней, то он пересилит в себе это состояние.

Черт, башка не просто трещит, а разламывается на куски. Я напился вчера и упал в пропасть? Состояние примерно такое. Поднимаю руку к голове. Ощущение такое, что вся правая сторона лишена кожи, а кость раздроблена на мелкие кусочки, плавающие в моих собственных мозгах. В ушах стоит гул, пытаюсь открыть глаза и не вижу ничего, кроме мутного серого пятна, и то только с левой стороны. Что же со мной случилось? Хочу спросить Мартина и Вайро, что произошло, и понимаю, что не могу ни рта открыть, ни сказать что-либо голосом. Да, что за бл*дь?

Когда я все-таки могу приподнять один глаз, то первое, что я вижу, ухмыляющееся лицо Сани.

— Мда, лидер, бл*дь, ну ты и пи*данулся, окончательно! Что это за по*бень на тебя нашла? Это ты вискаря нах*ярился и тебя понесло?

Я пытаюсь улыбнутся, но у меня ничего не получается. Черт, да, что это такое? Изо рта вырывается глухое шипение:

— Что? Было?

— Оооо, это ты у Вайро спрашивай, это он кипишь поднял…

— Лидер, когда ты в себя придешь, я тебе скажу еще пару ласковых. А сейчас отдыхай. Сани, впи*дячь ему снотворное, уроду, чтобы проспался как следует.

Всю следующую неделю, а, особенно, первые два дня этой недели — это два дня непрекращающейся боли. Я совсем не ощущаю ничего, хочется только, чтобы прошла голова. Боль отступает только тогда, когда я сплю, а это происходит примерно каждый час по пятнадцать минут. К концу третьего дня боль начала отступать, а я начал вставать. Мне так никто до сих пор не объяснил, что произошло такое. Вечером ко мне приперся Вайро, наконец. Небритый, лицо серое, угрюмый, как никогда.

— Ну ты и у*бан, лидер, у меня просто слов нет. Как ты можешь так? Чего с тобой творится, а?

— Вайро, если ты объяснишь мне, что произошло, я может и смогу тебе ответить. А так, я пока сам ничего не понимаю.

— Правда не помнишь или придуриваешься?

— Последнее что помню, как допрашивали эрудита, и он умер. Он толком и не сказал ничего, только, что сыворотка стала лучше за счет крови Эшли и…

И тут я все вспомнил. Как думал, что Эшли осталась в Эрудиции добровольно. Как пил виски. Как послал Вайро на х*й. Как думал о том, что все надоело… Дальше темнота. Куда я пошел, что сделал? Вернулась вторая личность и я кого-то замочил?

— Да нет. Не замочил. Но хотел.

— И кого же?