В прятки с отчаянием (СИ)

Похоже, мне сегодня везет, на своем пути я не встретила никого, правда, пришлось изрядно поколесить, объезжая непроходимые места по пустыне. И, несмотря на то что в течение часа я ехала как на ладони, сюда редко забредают отшельники, места тут болотистые и делать им тут совершенно нечего. Тяжелым машинам тут не проехать, а маленькие никого особо не волнуют… Однако… Ровно с тех пор, как я оказалась на открытом пространстве, меня не оставляет ощущение, что за мной следят. Списав все это на нервы и мнительность оттого, что я ввязалась опасную игру, я продолжала движение, зорко оглядываясь по сторонам, но так никого и не обнаружила.

Ближе к вечеру я добираюсь до лесной просеки. Ветерок гоняет прошлогоднюю листву, бурелом и какой-то мусор по дороге. Тихо, ни души. Вот пересеку ее без форс-мажоров, а там и до полигона миль 20 останется. Уши у меня, кстати, горят огнем, кажется, мою диверсию уже рассекретили… Интересно, отец просто станет громогласно читать мне нотации и воспитывать, или аж за ремень, впервые за двадцать лет схватится? Но как только дорога делает крутой поворот, из моей головы вылетают все мысли о предстоящем наказании, а с языка срываются неприличные выражения. Что-то резко бросилось под колеса, и я едва успеваю вывернуть руль, чтобы избежать столкновения, зацепив левым бортом кусты на обочине. Вот же ж fuck… Колеса слегка заносит, я бью по тормозам и внедорожник послушно замирает. По спине ползает неприятный холодок…

Что делать-то? Посмотреть что это было, или чесать во все лопатки дальше, как ни в чем ни бывало? Последнее было бы правильнее, но что если я сбила выскочившее на дорогу животное или скриммена? Придирчиво прислушиваюсь к собственным ощущениям — никакого воздействия. Ох, не нравится мне все это, черт подери! А вдруг это ловушка? Пистолет уже отдает тяжестью в моей ладони, осматриваюсь. Вокруг ни движения, ни звука, только птицы пересвистываются среди ветвей.

Выхожу, оставив дверцу приоткрытой, чтоб в любой момент быстро нырнуть в салон, и решаюсь все-таки глянуть, если б это была засада, давно бы открыли огонь. Но возле машины ничего и никого не обнаруживается. Наверное, и правда животное… Обойдя ее вокруг, приглядывая за обочинами, залезаю обратно. Сунув ствол в кобуру, завожу мотор, а потом в мой затылок упирается дуло пистолета. Охрененно! Прелесть-то какая, еб*нуться можно!

— Тихо! Не дергайся. Держи руки на руле так, чтобы я видел, — раздался мужской голос, и вселившаяся вчера в мое тело анархистка, завалилась в глубокий обморок, оставив меня одну разбираться с безбилетным зайцем. Ну, твою мать, идиотка! Сама облегчила ему задачу. Небось закатился под внедорожник, а пока я нарезала вокруг него хороводы, нырнул в гостеприимно открытую дверку и притаился в салоне. Ненавижу тихушников, бл*дь! — Я тебя не трону, но мне нужна твоя машина.

— Вот это заявочки, мне она, кстати, тоже нужна, — понемногу приходя в себя, порадовала я угонщика, рассматривая его в зеркало заднего вида, и все еще пыталась понять, что происходит. Этот мужик должен был меня убить. Или не должен?

— Откуда ты такая борзая, на бесстрашную ты не похожа, форму, что ли, где-то подрезала? — неприятный смешок покоробил слух.

— Точно, подрезала, — проявила я чудеса сообразительности. Да-да, я маленькая, безобидная, испуганно хлопающая ресничками девочка. И не стоит меня пугать, а то еще заикаться начну. — А ты кто такой?

— Тебе не по хрен, проваливай из машины! И давай не зли меня, — злобненько бросил мужчина, и дуло вновь слегка давит мне в затылок. Пфф, не зли меня, тоже мне… Это кто еще кого не должен злить. Прибор он не ищет, а, значит, не по мою душу пожаловал, но и машину я отдать ему не могу.

— Хорошо-хорошо, — примирительно залепетала я тоненьким голоском, медленно приподнимая руки. — Спокойно, мне не нужны неприятности.

Резкий локтевой удар назад с правой в челюсть, при этом проседая и уводя голову от ствола, левой перехватываю его руку с оружием, отгибая от себя в сторону. Одновременно выбрасываю правую руку назад, и короткий, но сильный удар в горло деморализует противника, заставляя его хрипеть и рвано хватать воздух. Но он слишком быстро приходит в себя, пытается перехватить мои руки через спинку сидения, но ему мешает оружие. Сердце подпрыгнуло в горло, застряв там комком, каждую долю секунды ожидая выстрела. Но он отчего-то мешкает, не стреляет… Раскрутившись в сторону горе-угонщика, и подцепив в ладонь нож, с небольшого размаху всаживаю лезвие чуть выше его колена. Мужик шипит сквозь плотно сжатые зубы, дергается, а я, выхватив его пистолет, направляю на него дуло.

— Руки! — прорычала я недружелюбно, держа на мушке мужчину. — Живо руки за голову, дернешься, наделаю в тебе дырок.

Он удивленно воззрился сначала на собственное же оружие, потом на меня, и грязно выругался, зажав ладонью порез на ноге и морщась от боли. По салону поплыл тяжелый запах свежей крови. Я перевожу дух, отдуваясь, не сводя ни глаз, ни пистолета с моего пленного.