В прятки с «Прятками» (СИ)

— Я знаю, что ты можешь лучше, — холодно проговариваю каждое слово, — и мне плевать на твои травмы. На поле боя может случится всякое, ты тоже будешь ходить и всем жаловаться на свои болячки? Ты победила в первом бою, несмотря на то, что выебыв*лась и несмотря на свое ранение. Это чего-то да стоит.

— Лидер, — расплывается в улыбке девица, обнажая белые зубы, — ты меня хвалишь?

— Я тебя по рингу размажу, если ты не заткнешь свою пасть и не приступишь уже к бою! – рявкаю я, все-таки не сдержавшись.

Она встает в стойку, охватывая меня глазами всего, целиком, явно прикидывая, куда нанести первый удар. Но вместо атаки, она подкатилась мне под ноги, явно намереваясь провести какую-то диверсию. Легко перескочив через ее кувырок, попадаю ногой по ребрам, несильно, но ей хватило. Легкий стон сорвался с ее губ, и я опять чувствую неконтролируемое желание, однако, на этот раз немного другого плана. Это не животная похоть, а скорее потребность почувствовать на себе или под собой это изящное, стройное, гибкое тело… Я намеренно пропускаю несколько ударов, прежде чем повалить ее на ринг, дождавшись, когда она немного расслабится. Мне до ужаса хочется навалиться на нее, но я отказываю себе в этом, позволяя ей подняться.

— Браво, лидер, ты все-таки справился со мной, — она говорит торжественно, но в ее голосе все-таки вибрируют обидчивые нотки. – Как это мило, избить раненую девку! Эрик, ты просто потрясающий козел!

Интересно, чего она добивается? Чтобы я ее убил? Она с какого-то момента решила, что со мной можно разговаривать так, а я ей это позволял. Почему? Ей нравится играть со мной, я это уже понял, но ведь я тоже играл с ней. И предупреждал ее! Значит, она сама нарвалась. Пара связок завершила дело. Я старался не сломать ей ребра, но тут уж как получилось, я не просил ее распускать свой поганый язык. Рывком подняв ее, скрутившуюся на матах, разворачиваю ее к себе спиной, и беру в удушающий захват.

— Что за игру ты ведешь, Эшли Финн? Откуда ты взялась такая, вообще, и почему решила вдруг, что тебе самое место в моей постели, а не на дне пропасти? Отвечай!

— Лидер помнит мое имя? – прохрипела она, — вот теперь ты удивил меня, Эрик!

Твою мать, она, даже находясь в смертельной опасности, все еще втыкает в меня свои шпильки и пытается острить! Потрясающий пох*изм!

— Тебе не кажется, что надо завязывать с иронией, потому что я клянусь тебе, до добра это не доведет!

Она пытается вырваться из захвата, отчаянно изгибаясь всем телом, и ее ягодицы трутся прямо чуть пониже пряжки. В паху тяжелеет помимо воли, а дыхание учащается и это не имеет отношения к бою. Ее лицо разбито, ребра ноют, и нога не долечена, она, конечно, не самый достойный мой противник, но… Она храбрая, этого не отнять. В ноздри ударил емкий запах – пота, смешанного с ее духами, адреналина и злости, которую я чувствую в каждом ее движении. Не успел я подумать так, как она пребольно укусила меня за руку, я, видимо, ослабил хватку, и, резко распрямившись, навернула мне затылком в нос. Сколько раз она получала по голове, и все равно пускает ее в ход, как самую ненужную вещь в своем организме.

Я отшатнулся, а она поворачивается ко мне лицом и пинает меня по яйцам, заставив согнуться в три погибели. Да, бл*дь, идиотка!

— Что бы ты дальше ни сделал со мной, Эрик, я тебя победила, так и знай. А теперь можешь меня даже убить, мне уже плевать!

Я не успел распрямиться, когда она заехала ногой мне по скуле, и я не удержался на ногах. Странно, но меня вся эта ситуация не выбесила, а рассмешила. Какая-то девка, размером с булавочную головку, завалила меня на ринге. Ну ладно у меня на нее член встал, но это не впервой, бл*дь...

Рваный, горький и неприятный смех вырывается из моей груди, когда я замечаю, что она пытается сбежать, сильно припадая на одну ногу, чтобы схорониться где-то от моего гнева. Поймать ее труда не составило, да и реакция у меня нормальная, несмотря на поражение.

— Куда, бл*дь! Я с тобой еще не закончил! – я, не поднимаясь, хватаю ее за лодыжку и валю на маты, подминая под себя маленькое тельце. Теперь не скроешься от меня, пигалица. — Крошка, твою мать, если я чего-то хочу, я это получаю, так или иначе, пора бы себе это уже запомнить! А не можешь, запиши где-нибудь, потому что иначе придется все время тебе напоминать об этом.

Я грубо впиваюсь в ее губы, насильно раздвигая языком рот, но она сопротивляется, пытается вывернуться. Темная пелена снова накатывает, а привет, что-то давно ее не было. Контроль улетучивается, уступая место животному одурению. Она кусает меня за губу, но меня только еще больше заводит эта боль. Это больно, очень, но мне нравится, мне хочется вонзить в нее пальцы, в ее кожу, порвать ее, разодрать и погрузиться в теплую кровь по локоть… Но я всего лишь кусаю ее в ответ, ловя ртом ее мучительный вскрик и, наконец, добираюсь до того самого, вожделенного шарика, который не дает мне покоя.

Она выворачивается, ей это удалось, когда я уже почти его нашел… Я отстраняюсь от нее, смыкая пальцы на ее горле, и говорю вибрирующим от безумного желания голосом: