В прятки со смертью (СИ)

— Эд. Я знаю, Эшли тебе доверяет. И, также я знаю, что она может пойти за мной, если что не так. Я прошу тебя, не пускай ее одну. Если я не выйду на связь в течении 2 часов, значит Фор не стал меня слушать и пристрелил. Распространите информацию. Не упустите шанс.

— Зачем ты мне все это говоришь, если у тебя свои командиры и бесстрашные…

— Командиры все знают, мы много раз все перетерли. У них есть инструкции на разные случаи и ситуации. Но я не могу их просить за мелкую, на них и так много ответственности за наших людей. Я также знаю, что если она что-то задумает — ее не остановит ничего. Я не могу ее бросить вот так опять, одну. Я просил Фора, чтобы он ее вывел из моделирования, но он не стал париться. Или ему было не до того. Мне больше не на кого рассчитывать, Эд. Я знаю, что с тобой пагано поступили в Бесстрашии, если тебе интересно, я был против чтобы тебя выгнали, да только мое мнение уже давно там никого не интересовало…

— Я верю тебе, Эрик. Одну ее я не пущу. Надо будет — запру в подвале.

— Ты удивишься, когда обнаружишь, что она оттуда сбежала.

====== «Глава 29» ======

Эшли

— Уходи, Эрик. Просто, уходи, — прошу приглушенным тоном, опасаясь сорваться при нем.

Дверь грохает, звук резко отдается болью в голове, что в глазах мутнеет. Мирно журчащая из крана холодная вода не остужает горящей огнем щеки. В груди бешено бабахает, заглушая барабанный бой в ушах. В горле скрутился моток колючей проволоки и сковывает клокочущими спазмами. Давит, сильно давит. Душит… дышать не получается.

Ладонью стискиваю рот, перекрывая всхлипы, а перед глазами вертится дьявольская карусель — кровь, крики, боль, рвущий душу стон… Ад разверзся, и небеса обрушились на нас… встряхиваю головой. Все плохо. Если мы будем друг друга уничтожать, у нас не будет будущего… Все потеряет смысл, приобретет тусклые краски… посторонние звуки исчезают, оставляя наедине со своими мыслями.

— Эрик, — позвала я, — что ж ты делаешь, а? Ты же… ты же не чудовище. — закрываю глаза, и вижу на его лице отражение тогдашних чувств и эмоций, от ярости, гнева до ненависти и жажды крови и отмщения. В стальных глазах стоял только холодный лед. — Я вдруг захныкала, глупо и жалко, соль покрывала лицо. — Эрик. Ну почему нужно быть таким… жестоким? — я таращилась в зеркало и видела се­бя — некрасивую, напуганную, с перекошенным в ужасе ртом, с припухшей щекой, ударила кулаком один раз, другой… — Господи, помоги нам, — попросила я испуганно. — Я не хочу, я ничего не хочу… — Спол­зла по стене, вжалась в угол и стиснула голову рука­ми, подтянув колени как будто на мою спину давили все беды этого мира… — Я не хочу. Боже, дай же мне сил выдержать. — бормотала я отчаянно и даже от­брыкивалась от кого-то. Не хочу так… не могу. Как-же режет внутри… невыносимо.

— Тихо, тихо, — шептал кто-то, пытаясь поднять меня с пола. — Все нормаль­но. Посмотри на меня, Крошь, вот так… — Ворон тянул меня за руки, но я лишь отбивалась. — Жизнь и правда иног­да бывает паршивой, а потом опять ничего. Вот увидишь. Вылазь же, ну. Крошь, за унитазом от жизни не спрячешься.

— Не хочу больше… мне ничего не надо. Ничего. Оставьте меня… никто никому не нужен. — жутко завыла, пугаясь сама от этого звука. Руки молотили по груди друга, по лицу, выталкивая его за дверь. — Хватит… все, пусто… слишком больно. — Дыхание срывается, и в сердце входит лезвие. — Уходи, уходи… ну пожалуйста. Не могу… прошу.

— Ох бл*ха, она пи*данулась… — прорезался высокий голос. — А ну, держи ее. — Сани с мужем скрутили меня в четыре руки, макнули головой под холодную воду и потащили в комнату. Но муженька девушка тут же вытолкала за дверь.

Вода текла за шиворот, вскипая на позвоночнике, но сознание немного прояснялось, рассеивая туман безумия.

— Я в порядке, в порядке… все хорошо. — всем и никому говорю я негромко, сотрясаясь в дрожи.