В прятки со смертью (СИ)

— Слушай… я все понимаю. И в койки чужие нос не сую. Но это у него из-за тебя башню рвет напрочь. Давно бы осчастливила лидера. — заговорила Сани, укутывая меня в полотенце и усаживая на кровать. И осчастливила бы, если б не гребанная Мелисса. — Когда мужики дерутся — не х*й лезть, а когда они еще пи*дятся из-за бабы — самое разумное для нее постоять в сторонке, а потом спокойно отдать руку победителю. Потому, что мужики входят в такой раж, что пи*дец всему. Да, да, здесь замешано не только самолюбие, и подорванный авторитет. А Райн сам нарывался, причем уже давно. — проговорила бесстрашная. Да знаю я, видела, как провоцировал. — Я его предупреждала, что Эрик от него места мокрого не оставит. Но этот у*бан ни х*я не внял. За что и поплатился. Не хочет воевать, то пусть у*бывает к Фору за стену, нам такие не нужны. А они воины, бойцы. Что они видели в своей жизни, кроме смерти, крови и страдания? Они мужчины. Такого как Эрик нельзя приручить, можно только принимать таким, какой есть. А со временем все наладится. Он не будет ласковым котенком, потому, что просто не умеет. Сейчас война, нужно думать о будущем, как выбраться из бл*дской задницы и вытащить от туда людей. А не дергаться из-за бабы… Пока они воюют, женщина обеспечивает тот самый крепкий тыл, не жалуясь ни на что. Ты веришь в него? — серьезно спросила Сани, всандаливая мне укольчик.

— Х*йню то не спрашивай! — возмущению моему не было предела.

— Ну вот и умничка, — обрадовалась девушка. — А теперь марш под горячий душ, а то трясешься вся. Заодно и успокоишься.

И я пошла. Вдоволь наплескалась под тепленькой водой. Мы же, оказывается и не додумались, что на маяке есть котел, как моржи купались в холодной. То ли укол так подействовал, то ли горячая вода успокаивала, но от истерики, полной жутких теней и образов — ни следа. Прикурив, высунулась в окошко, нежные звуки, издаваемые всякими мелкими птичками, наполняют комнату. Сердце окутало приятное тепло. Вижу его, сидит на лестнице и курит без остановки. Нервничает… Ладонью трет подбородок. Такой привычный и усталый жест. Поздно уже совсем, но не идет отдыхать. Завтра грядет слишком тяжелый день для него, для меня. Для нас всех…

Он без колебаний поставил свою жизнь на карту ради нас, рискуя потерять ее, если Итон ему не поверит. Бл*дский Фор… удравший за стену, отказавшийся от борьбы, оставивший наши дома, фракции, город на растерзание, уничтожение ублюдкам, играющим в власть. Считавший Эрика предателем. Душа рвется на клочки от одной мысли, что все зависит от Итона. Зависит жизнь Эрика. Самая дорогая и бесценная для меня. Пальцы в бессилии сжимаются в кулаки, зная, что она может оборваться. Его, который бросился в самое пекло, пытаясь защитить, возродить, вернуть нашу жизнь. Бесстрашие. «Яму».

Дать людям надежду, будущее. Право на выбор. Да, он лидер, истинный лидер! Настоящий бесстрашный! Лидер!!! Способный повести за собой людей. Но ему всего двадцать четыре года. Совсем парнишка, взваливший на свои плечи тяжелую ношу, слишком сильную ответственность и никогда не смевший жаловаться. Сомневаться. Отступать назад. Не смевший сдаться. Он сильный. Без сомнения сильный. Решительный. Бесспорно лучший, да!!! Мы вернем наш город. Наш дом. Мы не отступим. Не сдадимся. Мы выстоим, все переживем. Мы победим!!!

Я пойду за ним в пекло, спущусь в самый ад. Отдам свою жизнь за него, не дрогнув, без сомнений. Без раздумий. Я не никогда не предам его. Не продам. Не отвернусь. Не усомнюсь. Он мой! Только мой! А я его!

Эрик

Музыка: «Forgiven» Within Temptation

И опять ночь. Снова ночь. Не могу уснуть, ничего не помогает, ни тренировки на износ, ни горячий душ, ни сигареты. В голове крутятся нескончаемым потоком мысли о завтрашнем дне. Сижу на ступеньках, ведущих в здание Маяка. Место навевает воспоминания о захватах флагов, выигрышах и проигрышах. Соперничестве.

Фор, который первый и который ничего не сделал, чтобы помочь. Станет он меня слушать? И вообще разговаривать? Сбрасывать его со счетов или он меня поддержит? Может не ходить к Фору, а сразу поговорить с Трис, она то, вроде, все понимает, как надо. Черт, как мало времени, как мало людей. Мальчишке руку сломал. Мальчишка — говно первостатейное, урод гребанный. Раскрыл свой хавальник. Провоцировал меня, вот и нарвался, мудак! А она? Она-то как? Вот черт.

Я думал мне нужна власть, я буду упиваться своей силой, положением, подчинением всех и вся. Буду всех контролировать. Все держать под контролем. Но я неожиданно понял, что власть, лидерство само по себе — полная бессмыслица. Когда это произошло? Сейчас? Или когда я почувствовал первую эйфорию, вырвав из лап смерти своего первого бойца? Когда первый раз закрыл собой зазевавшегося мальчишку, которого потом сам же и выкинул к изгоям? Когда меня на полном серьезе стали называть «лидер», а не в насмешку? Когда рукопожатия стали крепкими, такими крепкими, что похожи на неразрывные узы? Когда «спасибо, что не дал сдохнуть» стало больше похоже на позывной, чем на благодарность?